Вчера прошло устное собеседование для 9-х классов. Его успешное прохождение является обязательным условием для допуска к ОГЭ. Причем, существует всего два параметра: «зачет» и «незачет». Количество баллов играет роль лишь в том, что 10 баллов – черта, которая и определяет этот самый зачет или незачет.
Естественно, накануне я и родительское собрание проводила, и с детьми классные часы… Объясняла, как мне кажется, все доступно и понятно: как будет проходить процедура, как оцениваются работы, какое значение имеет устное собеседование. Тем более неприятно выглядит ситуация...
Ситуация
В 9 А есть 3 отличника. Среди них две девочки-отличницы, которые постоянно соревнуются друг с другом. Одна – дочь нашей учительницы из начальной школы, Юлии Васильевны. Но фамилии у них разные.
Главным условием организации собеседования является то, что учитель русского языка, преподающий в этом классе, не должен экзаменовать своих учеников, поэтому в роли эксперта в 9а была учительница из другой параллели, которая детей не знает. Назовем её Наталья Павловна. Работы она оценивала честно, все необходимые пометки в протокол эксперта вносила (форма ИС-3). Сидящая рядом англичанка (привлечена в качестве «собеседника») ответы тоже слышала…
Закончилось собеседование
Учителя завершают работу – убирают ноутбук, собирают бумаги… В кабинет входит Юлия Васильевна и предъявляет претензии к Наталье Павловне: «Вы почему моей дочери поставили лишь 16 баллов? Она что, хуже Ивановой (другая отличница) отвечала? Почему у Ивановой 19 баллов, а у моей Насти лишь 16?» Наталья Павловна пытается объяснить, что оценивала честно, и знать не знает, о том, что Настя чья-то там дочь, и что Иванова – отличница. Пока он ругались, англичанка позвала меня.
В пылу ссоры
Юлия Васильевна «прет, как танк» и начинает отрицать очевидные вещи. Все я перечислять не буду (да я и не запомнила половины претензий), но одна претензия меня просто поразила.
Наталья Павловна говорит: «Кроме речевых и грамматических ошибок, Настя допустила две фактические ошибки. Обе – в одном предложении. «Находясь в колонии, Макаренко прививал детям любовь к искусству». И тут Юлия Васильевна, "на голубом глазу" отвечает: «И что здесь неправильного? В колонии он был, с трудными подростками работал!»
Наталья Павловна: «Во-первых, в колонии он не БЫЛ, а руководил ею. Был – значит сидел там, являлся одним из трудных подростков. Во-вторых, вспоминайте историю педагогики. В двух словах, метод Макаренко заключался в воспитании трудом и коллективом. О чем и сказано в тексте.»
Понимая, что оконфузилась, Юлия Васильевна заявляет: «Я буду подавать апелляцию!» Тут уже возмущена я. «Интересно – на что? Вы же на собрании были. Я объясняла – апелляция подается в том случае, если ребенок получил «незачет» и родитель с этим не согласен. Апелляций о несогласии с полученными баллами просто не существует! И вообще, я не понимаю, зачем такой сыр-бор разводить? Главное – зачет получен. Что Вам лично дадут 2-3 балла? Лишь бы не хуже Ивановой, что ли?»
Картина маслом
Юлия Васильевна упирает руки в боки, чуть-чуть наклоняется вперед и зловещим голосом произносит: «Знаете что? Пусть вас Бог за это все накажет!» И уходит, хлопнув дверью…
Тут я бы хотела услышать мнение учителей русского языка. С моей точки зрения – ошибки на лицо. А что думают специалисты?
Ну и, отношения в коллективе, после таких «экзальтаций», лучше не становятся, согласны?
Подписываться на мой канал или нет - решать вам и только вам. Скажу честно - пишу нечасто.
