Реакция была очень даже предсказуема. Джахангир бьется в истерике, Баязид, как Баба-Яга против, Михримах сбоила, словно Янычар, один Селим вел себя спокойно.
Есть одна интересная сцена встречи у фонтана во дворце после известия о казни шехзаде Мустафы.
Рустем докладывает Хюррем о том, как прошла операция «Письма Тахмаспа» и о понесенных им потерях. Присутствующая на встрече Михримах, начинает лить запоздалые слезы по Мустафе. Она, дескать, и предположить не могла, что дело может завершиться так ужасно, ей жалко братика.
Решительность в похищении печати сменилась начала неуверенностью, а потом и вовсе водопадом слез о содеянном. Хюррем уже не раз хладнокровно напоминала о том, что никто не заставлял в Амасию ехать – сама вызвалась, поэтому, полезай в кузов молча.
Вообще-то надо заранее предвидеть, что казнь, это больно и вообще смертельно. А после драки махать кулаками совершенно бессмысленно. То есть, по степени решительности Михримах явно уступала матушке.
Мы то рвемся кого-то спасать, то жалеем, что спасли, то вообще рыдаем о том, что при спасении были пострадавшие, хотя это было известно заранее. И даже список пострадавших был оглашен.
Михримах «изменившимся лицом бежит пруду», то есть по коридорам Топ Капы, где встречает Баязида и, разумеется, Фатьму Султан.
Позже туда же подтягиваются Хюррем и Рустем. Как и полагается, Фатьма гневно обвиняет.
Позже она еще раз повторит, что только из-за помощи Мустафе прибыла во дворец. Ну да – и за перса собралась замуж исключительно из соображений принести пользу Мустафе. Все так и подумали.
Фатьму в сторону – меня интересует Баязид. Натурально, наш регент государства в большом гневе. Он тоже с рыком кидается на Рустема. Регент в политическом запале слегка запамятовал, что Рустем все проворачивал для него.
Вьюноша весьма непоследовательный и столь же непредсказуемый. Думаю, в этот момент Рустему стало более понятно, ради кого он на амбразуру кидался.
Баязид не только не оценит помощи, а и казнит за нее. Ума даже не палата, а целый торговый центр. Он успел гневно обличить и родную матерь.
Все тот же Рустем напоминает шехзаде, что негоже так разговаривать с матушкой.
У Хюррем на лице небольшое недоумение. Она предвидела то, что реакция может быть неоднозначной, но не до такой же степени. Султанша продолжает надеяться на то, что «позже все поймет».
Кто и что поймет? Все уже видно сейчас – Баязид, даже если три дня тужиться будет, ничего понять не в состоянии. Ему место на дороге к трону освободили, а он ревет, как бык и на всех кидается.
Михримах более приучена к дворцовым интригам. Она порыдает и успокоится, будет даже какое-то время стараться выручить мужа. Мамина школа в ней периодически включается мигающей лампочкой. Но ей самой, как раз, трон и не светит.
А из оставшихся шехзаде наиболее вменяемым сразу показывает себя Селим. Он еще в лагере спокойно пытается утихомирить Джихангира. Претензий отцу по поводу казни Мустафы тоже не предъявляет.
Селим наматывает на ус то, что ему может грозить при подобном поведении. Он прекрасно понимает, что к нему у повелителя другое отношение. Сулейман не будет вспоминать крошку Селима, бегавшего по дворцу в памперсе, здесь несколько другие отцовские чувства. Даже за передачу просьбы Джихангира отправить его умирать во дворец повелитель чуть было не испепелил Селима взглядом.
Достаточно небольшой отрезок времени после казни Мустафы очень четко показывает будущее каждого из членов династии.
Михримах будет продолжать поддерживать Баязида, невзирая на его глупость. В какой-то степени это можно считать верностью брату, но я вижу более недальновидность.
Баязид развернется по полной программе в собственной дури. Ни вправо, ни влево этот шехзаде свернуть не в состоянии.
Селим мелкими шагами, не выходя из повиновения повелителю, доберется до трона. Он очень хорошо усвоил, что может произойти с тем, кто вышел из повиновения. Единственный шехзаде, которому печальный опыт Мустафы пошел на пользу.
