В июле-сентябре 1941г. между советскими и немецкими войсками велась битва за Киев. Из-за неверной оценки обстановки Верховным Главнокомандованием и вытекающих отсюда просчетов все кончилось серьезным поражением для Красной Армии. Киев был оставлен, безвозвратные потери среди советских войск составили около полумиллиона человек.
Маршал Жуков в своих мемуарах пишет, что он предсказывал такой ход событий и просил Сталина принять меры (заблаговременно вывести войска из Киева), но Сталин отказался, разозлился и уволил его с поста начальника Генштаба.
Итак, вот что рассказывает маршал:
«29 июля я позвонил И. В. Сталину и просил принять меня для срочного доклада. Захватив с собой карту стратегической обстановки, карту с группировкой немецких войск, справки о состоянии наших войск и материально-технических запасов фронтов и центра, я прошел в приемную, где находился А. Н. Поскребышев.
Попросил его доложить обо мне. Он ответил:
— Садись. Приказано подождать Мехлиса.
Минут через 10 меня пригласили к И. В. Сталину.
— Ну, докладывайте, что у вас,— сказал И. В. Сталин.
Разложив на столе карты, я подробно доложил обстановку, начиная с северо-западного и кончая юго-западным направлением. Привел цифры основных потерь по фронтам и ход формирования резервов. Подробно показал расположение войск противника, рассказал о его группировках и изложил предположительный характер их стратегических действий.
И. В. Сталин слушал внимательно, слегка наклонившись разглядывал карты, все мелкие подписи на них...
Я продолжал:
— На московском стратегическом направлении немцы в ближайшие дни не смогут вести наступательную операцию, так как они понесли слишком большие потери. У них нет здесь крупных стратегических резервов для обеспечения правого и левого крыла группы армий "Центр"; на ленинградском направлении без дополнительных сил немцы не смогут начать операции по захвату Ленинграда и соединению с финнами; на Украине главные сражения могут разыграться где-то в районе Днепропетровска, Кременчуга, куда вышла главная группировка бронетанковых войск противника группы армий "Юг"; наиболее слабым и опасным участком наших фронтов является Центральный фронт. Армии, прикрывающие направления на Унечу, Гомель, очень малочисленны и технически слабы. Немцы могут воспользоваться этим слабым местом и ударить во фланг и тыл войскам Юго-Западного фронта.
— Что вы предлагаете? — спросил И. В. Сталин.
— Прежде всего укрепить Центральный фронт, передав ему не менее трех армий, усиленных артиллерией. Одну армию за счет западного направления, другую — за счет Юго-Западного фронта, третью — из резерва Ставки. Поставить во главе фронта опытного и энергичного командующего. Конкретно предлагаю Н. Ф. Ватутина.
— Вы что же,— спросил И. В. Сталин,— считаете возможным ослабить направление на Москву?
— Нет, не считаю. Через 12—15 дней мы можем перебросить с Дальнего Востока не менее восьми вполне боеспособных дивизий, в том числе одну танковую. Такая группа войск не ослабит, а усилит московское направление.
— А Дальний Восток отдадим японцам? — съязвил Л. 3. Мехлис.
Я не ответил и продолжал:
— Юго-Западный фронт необходимо целиком отвести за Днепр. За стыком Центрального и Юго-Западного фронтов сосредоточить резервы не менее пяти усиленных дивизий.
— А как же Киев? — спросил И. В. Сталин.
Я понимал, что означали два слова: "Сдать Киев" для всех советских людей и для И. В. Сталина. Но я не мог поддаваться чувствам, а, как человек военный, обязан был предложить единственно возможное, на мой взгляд, решение в сложившейся обстановке.
— Киев придется оставить,— ответил я.— На западном направлении нужно немедля организовать контрудар с целью ликвидации ельнинского выступа. Этот плацдарм противник может использовать для удара на Москву.
— Какие там еще контрудары, что за чепуха? — вспылил И. В. Сталин.— Как вы могли додуматься сдать врагу Киев?
Я не мог сдержаться и ответил:
— Если вы считаете, что начальник Генерального штаба способен только чепуху молоть, тогда ему здесь делать нечего. Я прошу освободить меня от обязанностей начальника Генерального штаба и послать на фронт. Там я, видимо, принесу больше пользы Родине.
— Вы не горячитесь,— сказал И. В. Сталин.— А впрочем, если так ставите вопрос, мы без вас можем обойтись...
Я сказал, что имею свою точку зрения на обстановку и способы ведения войны и доложил ее так, как думаю я и Генеральный штаб.
— Идите, работайте, мы тут посоветуемся и тогда позовем вас.
Собрав карты, я вышел из кабинета с тяжелым чувством.
Минут через 40 меня вызвали к Верховному.
— Вот что,— сказал И. В. Сталин,— мы посоветовались и решили освободить вас от обязанностей начальника Генерального штаба. Начальником Генштаба назначим Б. М. Шапошникова. Правда, у него со здоровьем не все в порядке, но ничего, мы ему поможем.
— Куда прикажете мне отправиться?
— А куда бы вы хотели?
— Могу выполнять любую работу. Могу командовать дивизией, корпусом, армией, фронтом.
— Не горячитесь, не горячитесь! Вы вот говорили об организации контрудара под Ельней. Ну и возьмитесь за это дело. Мы назначим вас командующим Резервным фронтом. Когда вы можете выехать?
— Через час.
— В Генштаб скоро прибудет Б. М. Шапошников, сдайте ему дела и выезжайте. Имейте в виду, вы остаетесь членом Ставки Верховного Главнокомандования,— заключил И. В. Сталин».
Что ж, давайте разбираться. Из приведенного эпизода следует, что 29 июля Жуков явился к Сталину и попытался предотвратить надвигающуюся катастрофу, но Сталин его не послушал. Так ли это?
В одной из своих статей я уже писал о журнале посещений Сталина в годы войны, обратимся к нему снова. Жуков указывает точную дату, когда он спорил со Сталиным в Кремле: 29 июля 1941г. На случай, если Жуков запамятовал и ошибся, проверим также ближайшие даты 28 и 30 июля:
Как видим, в указанные дни Жуков в журнале посетителей не числится (крайний раз до этих событий он был у Сталина 20 июля, следующий 5 августа). Что это значит? Это значит, что Жуков лжет. Очень похоже, что он просто пытается снять с себя ответственность за случившееся под Киевом, полностью выдумывая описанный эпизод.
Но многие люди не догадываются заглянуть в журнал посещений (вероятно, не зная о его существовании), они верят Жукову на слово и ругают Сталина за то, что он отказал маршалу да еще и снял его с должности. Я таким людям удивляюсь, а есть ли за что ругать Сталина? Давайте допустим, что маршал пишет правду, но дежурный секретарь, по каким-то неизвестным нам причинам, не записал его приход в журнал посещений.
В таком случае, ситуация была следующая. Сталин на начальном этапе сражения не собирался сдавать Киев, полагая, что его можно отстоять. Такого же мнения придерживался маршал Шапошников и многие другие военные деятели, такие как генерал Еременко, генерал Кирпонос, член военного совета Хрущев, и т.д. Последние трое в разное время находились непосредственно в войсках и докладывали: мы справимся, оставлять Киев не нужно. Кроме того в июле 1941г. разведка доносила, что главный удар фашистов будет направлен на Москву, а не на Киев (и верно доносила, Гитлер изменил свои планы позднее), из чего также следовало, что советским войскам под Киевом ничего не угрожает.
Эти было с одной стороны. С другой стороны был маршал Жуков, который изложил свою позицию Сталину, и после первой же ответной реплики обиделся и попросил снять его с должности. Сталин не кричал на него, не материл его, не унижал его достоинства и не грозился послать в лагеря. Он лишь использовал слово «чепуха». Но Жуков, сам нещадно матерившийся на своих подчиненных, не смог этого перенести. Он не стал аргументировано отстаивать свою позицию, как это следовало бы делать, он забыл о субординации и сразу же выразил желание уволиться. Именно так должен был вести себя маршал, Герой Советского Союза, начальник Генерального штаба?
Если верить Жукову, то получается какая-то нелепая история. Не удивительно, что Сталин встал на сторону тех, кто обещал отстоять Киев, а не на сторону обидчивого Жукова, который, к тому же, был в явном меньшинстве. Также не удивительно, что он снял маршала с должности Начальника Генштаба, потому что с таким подходом продуктивной работы бы никак не получилось.
Если же верить не Жукову, а журналу посещений - то маршала не было на приеме в Кремле, и описанный эпизод - весьма нелепая ложь Георгия Константиновича, пытающегося оправдаться за поражение под Киевом и свалить все на товарища Сталина (лично я склоняюсь к этому варианту).
Нехорошо!
Источник: Жуков Г.К. Воспоминания и размышления — М.: Издательство Агентства печати Новости, 1969.
Ваши лайки и комментарии выводят публикацию в топ
