Я не поклонник Троцкого и не любитель творчества Веры Инбер, но случилось так, что прочёл стихотворение "Посещение", и оно долго не выходило из головы. И никак не мог понять, в чём причина.
Стихи эти о том, как поэтесса посещала в Кремле своего двоюродного дядю, ставшего вдруг вторым лицом в государстве. Написаны они в 1924 году, тогда же и опубликованы в "Красной ниве", а позже вошли в сборники "Цель и путь" (1925) и "Сочинения Веры Инбер" (1929).
После того как Льва Троцкого объявили врагом народа, стихотворение стало смертельно опасным для автора, и Вера Михайловна больше не публиковала его. Впрочем, если я ошибаюсь, поправьте меня, - но в тех её книгах, которые мне удалось просмотреть, в том числе и в четырёхтомном собрании сочинений 60-х годов, его нет.
Вот это стихотворение:
При свете ламп — зеленом свете...
Обычно на исходе дня
В шестиколонном кабинете
Вы принимаете меня.
Затянут пол сукном червонным,
И, точно пушки на скале,
Четыре грозных телефона
Блестят на письменном столе.
Налево окна, а направо,
В междуколонной пустоте,
Висят соседние державы,
Распластанные на холсте.
И величавей, чем другие,
В кольце своих морей и гор,
Висит Советская Россия
Величиной с большой ковер.
А мы беседуем. И эти
Беседы медленно текут,
Покуда маятник отметит
Пятнадцать бронзовых минут.
И часовому донесенью
Я повинуюсь, как солдат.
Вы говорите: «В воскресенье
Я вас увидеть буду рад».
И наклонившись над декретом,
И лоб рукою затеня,
Вы забываете об этом,
Как будто не было меня.
Сейчас в это трудно поверить, но в тридцатые годы прошлого века записать за такие строчки "мелкобуржуазную приспособленку" в троцкисты и отправить в лагеря было проще простого. Бог миловал, и Сталин простил.
Отношение властей к Вере Инбер - отдельная тема, а сейчас лишь о том, почему "Посещение" мучило меня несколько дней. Только сегодня дошло, что своей музыкой - ритмикой и рифмовкой - оно напоминает "Элегическое стихотворение" Ярослава Смелякова, которое мне всегда нравилось. Ещё со школы. Двухтомник поэта был у моей учительницы русского языка и литературы Клавдии Андреевны Листвиной. Она и познакомила меня с его творчеством. Уже будучи студентом филфака, я приобрёл книжку Ярослава Смелякова и перечитывал его строчки вновь и
вновь:
Вам не случалось ли влюбляться —
мне просто грустно, если нет,—
когда вам было чуть не двадцать,
а ей почти что сорок лет?
А если уж такое было,
ты ни за что не позабыл,
как торопясь она любила
и ты без памяти любил.
Когда же мы переставали
искать у них ответный взгляд,
они нас молча отпускали
без возвращения назад.
И вот вчера, угрюмо, сухо,
войдя в какой-то малый зал,
я безнадежную старуху
средь юных женщин увидал.
И вдруг, хоть это в давнем стиле,
средь суеты и красоты
меня, как громом, оглушили
полузабытые черты.
И к вам идя сквозь шум базарный,
как на угасшую зарю,
я наклоняюсь благодарно
и ничего не говорю,
лишь с наслаждением и мукой,
забыв печали и дела,
целую старческую руку,
что белой ручкою была.
Что общего в этих стихах, кроме "музыки", я и сам смутно улавливаю. Если и есть ассоциативные связи, то они культурологического плана. А возможно, просто ностальгия на меня так действует.
Ни в коем случае не намекаю, что кто-то кому-то подражал, но знаю точно, что Вера Инбер высоко ценила творчество Ярослава Смелякова, и особенно ей нравилась поэма "Строгая любовь".
