Тогда Макарову было сорок два года. Кряжистый, среднего роста. Кандидат медицинских наук. Преподавал в медицинском институте. Был травматологом.
Он вошел в пятерку создателей клуба любителей бега. Консультировал его членов по медицинским вопросам. Стал активным пропагандистом бега. Провел конференцию «Бег. Здоровье. Долголетие».
Мне тогда почему-то подумалось, а сможет ли он сам вбежать в долголетие?
Сначала он бежал по 5-10 км. Потом мы начали практиковать воскресные пробежки по 15-20 километров. В пробеге Пушкино-Ленинград он впервые пробежал 30 км.
На этом не остановился. Зимой, в лютые морозы, поехал с ребятами на ладожский марафон «Дорога жизни». Казалось бы, марафон в личном портфеле есть, чего уж боле.
А он едет на стокилометровый пробег в Одессе. Немного заплутал на дистанции. На всей ступне ноги натер кровяную мозоль. Но дистанцию добежал.
Потом были семейные беды. Умер сын, тоже медик. Сыну не было и тридцати.
Через несколько лет умирает жена.
Он еще ходил в клуб. Но того запала, того огня уже не было. Располнел, огрузнел.
Пришло время, когда он забросил бег. И в клубе не появлялся. Болели колени. И он по утрам ходил пешком, чтобы размять их. Казалось бы, травмотолог. Тебе и карты в руки. Но дело, видимо, было не в коленях. Наверное, срабатывал тот стресс, который он пережил после смерти жены и сына.
В мир иной уходили аксакалы клуба. Но новая поросль не забывала Макарова. Приходили к нему домой новые бегуны, поздравляли с юбилеями. Восемьдесят лет, восемьдесят пять. Те немногие, с кем он начинал бегать приходили в будни. Просто так, вспомнить прошлое, поговорить.
«Неважные у Макарова дела, - сообщил один из членов клуба, который намедни приходил проведать его, - встать с кресла не мог, я руку ему подал, чтобы помочь».
Дней через десять он наведался снова. Дверь открыла внучка. И сообщила, что Макаров умер.
Ему было 87. Можно сказать, что до долголетия он добежал. И стали тому подспорьем и тридцатки, и марафон, и одесская сотня.
А мне грустно от мысли, что аксакалы уходят.
�
