В сериале "Великолепный век" был у меня любимый персонаж - мелкий проходимец венецианского происхождения Алвизе Гритти, вечно зависающий в таверне Эленики и цапающийся с Бали-беем.
За проделками сериального Алвизе было крайне забавно наблюдать, но что хочу сказать... проделки реального Гритти были куда масштабней, и венецианец считается одним из самых крупных международных авантюристов 16 века. Почему? Все просто - нужный человек оказался в нужном месте.
Сеньор Гритти - человек и район города (если кто не знает, квартал "Бейоглу" в европейской части Стамбула назван в честь нашего пострела) родился в Константинополе в 1480 году. Отец - почтеннейший венецианский патриций и купец Андреа Гритти, мать - наложница-гречанка.
Когда Гритти старший вернулся домой в Венецию, прижитых в Константинополе бастардов он забрал с собой. В Европе юный Алвизе Гритти закончил Падуанский университет... и столкнулся со сложностями с трудоустройством.
Венеция была республикой. Главой республики был избираемый дож. Правящим классом - аристократы, входящие в Большой совет. Так что с одной стороны жизнь в городе на первый взгляд богатой и свободной, а с другой - перед бастардом, вроде Алвизе, двери, ведущие к блестящей политической карьере, оказались закрыты и наглухо заколочены. Он был любимцем своего отца - но не мог ни унаследовать его состояние, ни голосовать, ни занимать государственные посты.
Алвизе не мог смириться с положением, унижавшим человеческое достоинство и ущемлявшим его права... и потому вернулся в место своего рождения, Стамбул, где туркам было совершенно все равно - от законной жены он рожден, или от наложницы.
Там он продолжил дело отца - из ОИ вывозил зерно, а импортировал кипрское вино и предметы роскоши. Очень быстро Гритти сказочно разбогател, завел нужные связи, и стал считаться неформальным лидером европейской общины.
Как полагают, с Ибрагимом они познакомились задолго до того, как обоих вознесло на вершину могущества. Во-первых, Гритти торговал драгоценными камнями, необходимыми султану для его ювелирных поделок. Во-вторых, кипрскую мальвазию не только Селим-пьяница уважал, его отец султан Сулейман по молодости тоже не гнушался пропустить бутылочку-другую. Короче говоря, дворец Топкапы считался самым крупным потребителем вина в городе. А Гритти - самым крупным поставщиком.
Но были и другие, не только торговые связи между фаворитом султана и венецианским купцом. Нужно понимать, что как таковых, "турок" - в Великолепном веке было немного. Сам Стамбул османы завоевали совсем недавно, там жило огромное количество национальностей - греков, евреев, итальянцев, почти все чиновники султана родом с Балкан, и сербско-хорватский язык был более распространен во дворце, чем турецкий. А потри какого-нибудь "реиса" - обнаружишь грека или итальянца, перешедшего в ислам из карьерных соображений. Вот и отец первой хозяйки Ибрагима - ставший мусульманином итальянец, с тесными родственными связями в европейском квартале Галате. А согласно современных исследований, Ибрагим сохранял близкие отношения с этой семьей и даже был женат на племяннице хозяйки. В-общем, не просто так Ибрагим стал "фрэнком" - западником... он изначально в такой среде и вращался.
Поэтому когда он внезапно стал великим визирем, вызвав ненависть бывалых и более заслуженных чиновников и оказавшись в своего роде политическом вакууме, Ибрагим предпочел опереться на людей, хорошо ему знакомых и далеких от интриг Дивана...прежде всего на Гритти. Тем более что тому тоже крайне повезло - в то же самое время его отец избрался дожем, и сам Алвизе оказался не просто одним из купцов, а сыном главы другого государства - "Бей-оглу".
"Причиной этой милости было то, что Ибрагим вышел из дворца, не имея практики управления государством. Не желая чтобы ему служили турки, он положился на услуги вышеупомянутого сеньора Гритти. И хотя тот тоже не имел опыта, он обладал большим умом и изобретательностью, и был таких качеств, что позволяли ему проворачивать большие дела. И также потому, что не желая терять своего достоинства и авторитета, а также по своей природе, он был рад служить тому, кто в нем нуждался."
Возможности для сотрудничества были колоссальные. Во-первых, султан рвался на европейскую политическую арену. Первая попытка покорить Италию, емнип, была предпринята еще Мехметом-завоевателем, но Сулейман с Ибрагимом совершили своего рода дипломатическую революцию, они пытались сделать то же самое, но в СОЮЗЕ с христианским государством. Главным геополитическим союзником ОИ стала, разумеется , Франция, но первой ласточкой оказалась Венеция - лавирующая в итальянских войнах, не особо щепетильная, и готовая на все - лишь бы отвлечь Габсбургов из Италии. А как отвлечь? Ударив турками по Восточной Европе. Поэтому - в обмен на поставки зерна, Венеция через Гритти втихую снабжала турок свинцом, оловом, и военными технологиями. Подобная деятельность, конечно, была запрещена Папой... но для того люди вроде Гритти и лопали бутерброды с икрой, чтобы уметь обойти запреты.
Тактика сработала - битва при Мохаче уничтожила венгерскую государственность, открыла туркам дорогу в Европу, и на долгие годы обеспечила Габсбургам войну на два фронта. За победу турок над "братьями-христианами" венецианские купцы в Стамбуле устроили грандиозных праздник, где вино лилось рекой.
"Ваша светлость, мне остается только сказать, что мы собираемся в кампанию, и уже через месяц выйдем на помощь Заполье. Как я уже упоминал в предыдущем письме, я, по приказу великолепного паши, последую вместе с ним. Вы себе представить не можете, сколько милостей он оказывает мне, его слуге. Раньше я уже писал, каково мое мнение, и я очень прошу Вашу светлость рассудить, смогу ли я добиться своих целей."
В письме Гритти отцу видно, во-первых, что он прекрасно осведомлен о грядущей венгерской кампании, во-вторых, не делает секрета из договоренностей султана с крупнейшим феодалом Венгрии Запольей, предавшим своего короля ради трона и поддержки султана.
Гритти не говорит, что это за "цели" такие, ради которых он служит туркам... но цели были грандиозные.
