Третье предупреждение. Оно же, как оказалось, — и последнее. С 1221 года княжеская феодальная Русь жила предчувствием страшной грозы с Востока. Как впервые узнала о надвигающемся к границам Дешт-и Кипчака (южнорусские и половецкие степи бассейна Волги-Дона-Днепра) новом великом завоевателе. Испробовав на своей шкуре остроту мечей монгол на реке Калке, русские начали понимать… Противник более чем серьезный явился. Но по древней славянской традиции никуда не спешили, явно ожидая подхода с афронта жареной птицы «петух». К тому же облегченно выдохнули, узнав о смерти «главного затейника» всего континентального переполоха, Темуджина Есугеевича Борджигина (Чингисхана) в 1227 году.
Пренебрежительно сплюнув в восточном направлении (собаке — собачья смерть!), русские князья занялись любимым делом — самозабвенным выяснением отношений друг с другом и с соседями… Имели полное и логически обоснованное мнение на сей счет. Еще никогда степные империи не сохраняли свою «пробивную силу экспансии» после смерти великого вождя. После похорон лидера, погружаясь в хаос междоусобиц и дележку наследства. Какого рожна с потомками «собаки Чингиса» должно быть по-другому? Ой, как ошиблись…
Чингисхан оставил своим наследникам империю, раскинувшуюся от Каспийского моря на западе, до Тихого океана на востоке. Площадь завоеванных монголами земель превышала территории всех существовавших когда-либо величайших государств. Только азиатские пространства, контролируемые ими, превышали Римскую империю в несколько раз. За свою короткую жизнь Чингисхан не просто завоевал эти пространства. Он спаял их железной волей административно-военного аппарата. Оставил после себя грамотных и верных соратников. Порядок престолонаследия был столь недвусмысленный, что исключал любую фронду. А главный «бунтовщик», старший сынок Джучи — очень вовремя был сведен в могилу. С отрубленной правой рукой и дырой в черепе.
В 1229 году «по окончании своего регентства младший сын Чингисхана Толуй собрал курилтай… на котором должен был быть выбран преемник его отца. Курилтай проходил близ Кодеу-Арала, равнины на левом берегу верховьев Керулена. Самые знатные люди империи собрались с одной-единственной целью — исполнить волю Чингисхана, назначившего Угэдэя правителем Монгольской империи».
Курултай утвердил Угэдэя, третьего сына Чингисхана — Великим Каганом (Ханом). Он «стал достойным преемником и продолжателем дела своего великого отца…» (с). Едва он утвердился на белом войлоке, сразу провозгласил закон:
«Все приказы, которые до этого издал Чингисхан, остаются по-прежнему действительными и охраняются от изменений и переиначиваний…»
И наверняка пристально посмотрел в тот момент на Субэдэя-бахатура… Дождавшись его довольно-одобрительного поклона. А ведь у «свирепого пса», великого полководца ой как свербело с тылу… Мысленно он уже был за тысячи верст от Каракорума, на «кипчакском» фронте. Дважды потерпев поражения от Волжской Булгарии; одно — унизительное, второе — с ничейным результатом, Субэдэй не ожидал для себя иного назначения, кроме как в Дешт-и-Кипчак.
Первый западный Великий Поход. У персидского дипломата Рашид ад-Дина мы узнаем, что Великий Каган Угэдэй: «…Кокошая и Субэдай-бахадура послал с тридцатью тысячами всадников в сторону Кипчака, Саксина и Булгара».
Задача предельно ясная. Захватить (наконец-то!) левобережье Итиля (Волги) от устья до впадения в него Камы. Годом ранее Субэдэй не смог пробиться к булгарам через земли башкир на северо-востоке Дешт-и Кипчака. Или не захотел рисковать войском, упёршись в первые полосы стратегической обороны из хитросплетения рек-каналов-засек-огромных защитных валов. Не смог пока распутать клубок хитрых секторальных «укрепрайонов». Потому решил большого барана кушать маленькими кусочками — выбивая одного за другим самых сильных союзников булгар. Саксинов и кипчаков.
Великий Каган Угэдэй, явно заигрывая с великим военачальником, выдал замуж за Субэдэя принцессу Тумегань. Кто такая, какого роду-племени — бог весть. Но источники однозначно указывают — это была великая награда и честь. Обязывающая к «вниманию и повиновению». «Свирепый пёс» проникся… И со своим соратником, тёмником Кукдаем сразу после курултая 1229 года направились в прикаспийские степи. Приводить к присяге тумены «кипчаков и канглов-печенегов», подданных Улуса Джучи.
Можно быть уверенным, что войско Субэдэя было многочисленным. Способным выполнять любые стратегические задачи того времени. На Джаихе (река Урал), тогда пограничном рубеже империи, было сосредоточено несколько корпусов. Общей численностью до 40 тысяч воинов. Вторжение в междуречье Джаих — Итиль началось зимой 1229 года. Атакой по фронту в несколько сот верст, как и положено по Ясе. С ее стратегией «загонной великой охоты».
Субэдэй нацелил главный удар на кипчаков и саксинов, в нижнее течение Волги, именно там замыкая «кольцо облавы». Где располагался легендарный город Саксин. Это было очень интересное место, если верить очевидцам и путешественникам. Был он не городом в буквальном понимании. А неким квази-государством, местом проведения торжищ, священных ритуалов и всенародных сходов, племенных съездов. Что-то типа монгольской Аварги, славянской Хортицы и половецкой Шурукани. Так или иначе, но в конце 1229 года монголы дошли до Нижней Волги, сметая, как веником в совок, все кипчакские и прочие кочевья к Саксину.
«В степях Прикаспия вспыхнуло пламя войны между татарами и кипчаками»… Многочисленные разведывательные отряды Субэдэя проникли и на правобережье Волги. Обозначили свое присутствие половцам, с опаской вернувшихся после «Калкинской резни» в родные кочевья. Для хана Бачмана, хозяина этих земель и союзника саксинов-булгар началась многолетняя схватка с жестоким и беспощадным врагом. Победителем из которой выйти ему было не суждено. Субэдэй с помощью бродников настигнет Бачмана в 1239 году на одном из волжских островов. Возьмет в плен и отдаст в руки царственного палача, внука Чингисхана — Бучека, разрубившего храброго кипчака мечом напополам.
Конец «Земли Половецкой». Этот поход Субэдэя, направленный против кипчаков в 1229–1230 годах, сыграл трагичную и решающую роль в судьбе этого многочисленного этноса. Не в самое удачное время пришли монголы… Половцы тогда переживали переломный момент своей истории, бесконечная межродовая грызня ослабила половецкое рыцарство, разобщила и столкнула лбами Великие Роды. Племена расползлись по огромным пространствам — от Хорезма до истоков Яика. От Крыма-Кавказа до границ Руси. Кипчакская знать вступала в сомнительные союзы, научилась феодальной подлости, принимала византийское христианство и призывала папских архиепископов, юго-восточные кочевья ударились в хорезмийский ислам. Большая же часть кипчаков продолжала верить в прежних богов, расшатывая былое единство бесконечными стычками, кровной местью и предательством.
Вроде бы вся кипчакская знать, ханы и члены их семей — должны были желать войны с монголами до конца. Они прекрасно знали, что назначены Чингисханом «злым народом», видели, что грядет их полное уничтожение, тотальный геноцид. Терять было нечего вроде бы. Но некоторые ханы и ханчики были согласны на компромисс с монголами. Метались из стороны в строну. Занимали невнятный нейтралитет. Бросались под крыло Руси и Венгрии, Волжской Булгарии. Делали всё что угодно, кроме одного — собраться всем вместе и принять пусть и трудное… Но единственное верное решение к объединению всех сил Дешт-и Кипчака.
Ни военного союза промеж себя, ни с монголами… не получилось в тот роковой 1230 год. Половцы, обитавшие на правом берегу Итиля, по Дону и западнее до Днепра, «зависли в состоянии замешательства» перед завоевателями. Может просто испугались, почесывая рубцы от ран, полученных на Калке и в многочисленных стычках 1223 года.
Очень интересна археология того периода, раскрывающая психологическое состояние степного народа. Именно тогда резко меняется ритуал погребения половцев. Появляется обычай сооружать «скрытые святилища». Возводить ложные захоронения. Прятать надгробные статуи («половецкие бабы») в ямах на вершинах курганов. Засыпать их землей, изготавливать из дерева, и опять прятать от посторонних глаз в углублениях на местах могил. Советские археологи единодушны:
«Появление скрытых святилищ свидетельствует, очевидно, о неуверенности половцев в своих силах и в своем будущем в восточноевропейских степях. Они боялись за сохранность своих святынь и понимали, что не смогут защитить их в случае повторного удара монголов» (с).
Также археологи установили, что захоронений половецких ханов и их прочей знати после 1220–1230 годов не наблюдается вообще. Это ли не доказательство того, что двигавшиеся на Запад корпуса монгол Субэдэя успешно выполнили Завещание Чингисхана: физически избавились от аристократии кипчаков-куман-половцев. И приобщили к «законам Ясы» простых аратов. Подвели под присягу Улусу Джучи, сохранив жизнь при полной лояльности к новым властелинам Дешт-и-Кипчака. Перед нашествием Бату-хана в 1236 году их даже разверстали на «кибитки и юрты», что сделало выживших кипчаков полноправными гражданами Великого Государства Монгол. И судя по цифрам «переписи», уцелело их немало. Но без прежнего, этнически родного руководства…
Гибель суверенитета Дешт-и Кипчака и «Земли Половецкой» произошла не враз… Не было генеральных сражений и великих битв. Не было сокрушительных ударов монгол как в случае с Хорезмом, Китаем или Русью. Была длинная и мучительная агония, вдумчивая и последовательная военно-политическая операция на уничтожение непокорных и мобилизацию покорившихся. Тянулось это вплоть до 1236 года. Пока Субэдэй не привел с собой нового властителя этой земли — Бату-хана. Как опытный ловчий, он терпеливо натаскивал на геноциде половцев будущих помощников и соратников Великого Хана Золотой Орды. Кстати…
Никто из знакомых мне историков, со своими глубоко-научными и порой гениальными трудами по истории Степи и Золотой Орды,… не указывает Субэдэя автором проекта «Западный Улус». А ведь именно этот одноглазый «свирепый пес» Чингисхана был основным носителем интересов дома Джучи, с 1227 года фактически правил там. Да, соблюдая несомненную субординацию и пиетет к многочисленным джучидам и всему «золотому роду» Каракорума.
Свидетельством того, что Субэдэй и тёмник Кукдай являлись недолгими, но правителями Дешт-и Кипчака — говорит отсутствие там Бату. Законного и признанного наследника Джучи, властителя Улуса. Молоденький Бату-хан находился в то Каракоруме, то в северном Китае. Являлся своеобразным заложником при особе Великого Кагана. Мудрый горький пьяница Угедей, постоянно думая о завоеваниях на западе, «обкатывал» сына бунтаря Джучи. Проверял на преданность центральной власти, развивал способности лидера и воеводы. Похоже, Бату-хан на «отлично» сдал тесты «чингисханова ЕГЭ», раз возглавил в 1236 году священный Великий Западный Поход.
И пришел он на свое законное место с тем же Субэдэем, который мог с чистой совестью сказать: «Завещание твоего Великого Деда исполнено. Половецкой Земли больше нет, Дешт-и Кипчак склонился к копытам наших коней. Урянгх, на Запад!»
Правда, до полной покорности в 1230 году, с чего я начал свой рассказ — было еще …ой, как далеко. Но это другая история. О глупости и подлости русских Рюриковичей, гибели непокорных кипчаков и булгар, героизме башкир и саксинов.
Продолжение следует.
Читайте по теме:
