Владимир Ступак
Да-а-а, нервная работа у командира полка, да если ещё он начальник гарнизона.
Сижу, руковожу ночными полётами, никого не трогаю. Всё тихо, спокойно. Лётчики, согласно плановой таблице, запрашивают запуск, на полосу, взлёт, возвращаются после выполнения задания.
Время, наверное, около 23.00. Звонок, трубку снимает кто-то из группы руководства.
- Товарищ командир, Вас.
Вообще-то отвлекать руководителя полётов во время руководства запрещается, но исключения бывают, как в данном случае. Звонивший категорически настаивал соединить с командиром. Беру трубку. Представляется полковником П-вым, командиром трубопроводной бригады.
Маленькое пояснение. Балхашский гарнизон в общем-то не большой, мой разведывательный полк с частями обеспечения (батальон материально-технического обеспечения и батальон связи), отдельная воздухоплавательная эскадрилья РЭБ (радиоэлектронной борьбы) и эта трубопроводная бригада, развернутая по штату мирного времени, т.е. сокращённого состава. При этом все части авиационные, относятся к ВВС округа, а трубопроводчики - пехота окружного подчинения, т.е. с ними мы контактировали редко и только по обще гарнизонным вопросам, что-нибудь по службе войск, патрульной службе и т.д., поэтому я, конечно, удивился его внеурочному звонку.
Полковник П-ов:
- Владимир Иванович, у меня ЧП, сержант расстрелял часть во время вечерней поверки и скрылся с автоматом и боеприпасами, у него пять рожков с собой. Ранено 12 человек, шестеро в тяжёлом состоянии. Попытались преследовать, но темно, ничего не видно, очень опасно. Прошу доложить командующему войсками округа.
Я:
- А сам почему не докладываешь?
Не помню уже, какие доводы он мне приводил, но уговорил, да и логика в этом была, как начальник гарнизона я отвечал в том числе и за караульную службу.
Сначала я доложил своему командующему, генерал-лейтенанту Русанову А.Е. Он внимательно выслушал, поняв, что ЧП не в его частях, успокоился, и, конечно, сказал, чтобы я сам докладывал командующему войсками округа о происшедшем. Кстати, вспомнил, командующим был генерал-полковник Колтунов. А почему мудрено вспомнить - за пять лет моей службы в САВО их сменилось трое, а я всё служил. Так вот, командующий уже видимо спал, но выслушал доклад спокойно, вопросов не задавал, а тихим голосом сказал:
- Ждите, к вам сейчас вылетит начальник штаба округа генерал-лейтенант Чечеватов, будет разбираться на месте.
Полёты я прекратил, людей отправил на отдых, назначив построение часов на шесть утра, с наступлением дня. А мы сидим, не до сна: я, начальник политотдела, командиры частей обеспечения и командир трубопроводной бригады.
В начале четвёртого утра прилетел Ан-26 с начальником штаба. Генерал, конечно, злой, не выспавшийся. Сразу потребовал план действий при по кидании военнослужащим части с оружием. А там одним из первых пунктов - организовать преследование. Ну, он и спрашивает, каким образом я организовал это преследование. Я отвечаю, что построение личного состава назначено на шесть часов утра, где будут организованы группы по пять-шесть человек военнослужащих срочной службы с автоматами во-главе с офицером или прапорщиком, вооружёнными пистолетом или автоматом и определены маршруты поиска и действия при обнаружении дезертира. Он как заорёт:
- Полковник, ты почему действуешь не по инструкции, почему не организовал преследование сразу, я тебя сниму с должности.
А я ведь тоже не спал, уставший, взвинченный и в ответ на него ору не хуже:
- Не ты меня назначал на должность, не ты и снимать будешь!
В кабинете тишина сразу, заместители глаза потупили, стоят, не шелохнутся. Генерал тоже глазами хлопает, говорит, ну ка выйдите все, пожалуйста. Когда офицеры вышли, он мне:
- Полковник, ты что на меня кричишь?
А я уже успокоился, отвечаю, как положено, на вы.
- Ну, сами посудите, какое преследование ночью, он на всё готов, считает, что уже многих убил и из засады прицельно ещё не одного положит, а днём хоть видны будут места возможных укрытий да и бронетехнику желательно подтянуть.
- А ведь, пожалуй и правильно, согласился генерал.
И мы уже вполне дружески общались с ним до рассвета.
Кстати, вполне адекватный мужик оказался, мой ровесник, потом командовал ДВО и академией генштаба, но встречаться больше не довелось.
За это время я созвонился с начальником тюрьмы (в Балхаше и тюрьма своя была) насчёт собак-ищеек. Правда, своим решением он их дать не мог, вдруг случится побег заключённых, а собак нет, это можно было только с разрешения министра внутренних дел Казахстана.
Тут уже была компетенция генерала, он договаривался и договорился, но оказалось зря. Надо же, ночью прошёл такой редкий для Балхаша дождь, собаки след не взяли. Кроме того, он вызвал из какой- то ближайшей части пару БТР, к утру они уже были у нас.
Как я и планировал, утром построили личный состав, вооружили, проинструктировали и отправили на тягачах в трубопроводную бригаду, начальный пункт поиска.
Всё исходили, но никаких следов. Правда, местное население, прослышав о такой беде, в панике то там, то там видело солдата с автоматом, но все эти слухи были ложными.
К концу дня уставшие, люди вернулись опять в трубопроводную бригаду, откуда начинали.
И один из наших офицеров, техник самолёта, по-моему, спросил у местных, а откуда он стрелял, а куда побежал? И пошёл в том направлении. И что вы думаете, метров через сто, в стороне от тропинки, среди складированных на земле труб нашёл этого бойца, с автоматом и раной сердце, застрелился двумя пулями.
Собаки до этого места след не взяли, а люди от тропинки не отклонялись, никто даже подумать не мог, что он рядом может такое сделать.
Где-то через месяц, я читал материалы расследования этого ЧП.
По официальной версии, этого сержанта, чеченца по национальности, по прибытию в часть два сержанта старослужащие попытались проверить на «вшивость», проявили так называемую дедовщину. Однако он оказался не робкого десятка, дал им отпор и они отстали. Они то отстали, а он затаил обиду, видимо кавказский менталитет сказался, нужно отомстить.
Прошло месяца два, он уже был допущен к несению службы в карауле, а как сержант даже начальником караула. Караул не большой, один пост всего, начальник караула и три караульных, у каждого по два рожка с патронами к автомату. Когда дежурный по части проводил вечернюю проверку на плацу, а это метрах в тридцати от караульного помещения, этот сержант-чеченец забрал четыре рожка у двух караульных, закрыл их на задвижку в помещении, вышел на крыльцо караулки и открыл огонь по сослуживцам.
По иронии судьбы в строю никого из обидчиков не было. По этому поводу у меня с самого начала вертелся вопрос, почему он поступил таким образом, мстил не персонально, а всем и только сейчас, когда я рассказал об этом случае дочери Алине, она высказала интересную мысль, с которой можно согласиться. Скорее всего, то официальное расследование, где утверждалось, что старослужащие сержанты всего пару раз попытались поверховодить не соответствует действительности, скорее всего и другие старослужащие части принимали участие в «дедовщине» и не однократно, что и привело к трагедии.
Более того, было найдено письмо на чеченском языке, которое он писал матери и где просил прощения, что огорчит её своей смертью, но по-другому поступить не может, настоящий мужчина не должен прощать оскорбления.
Ну и теперь, почему эти записки озаглавлены «фотограф».
Уже много позже, уволившись из доблестных ВВС Российской федерации и работая в славной «Российской самолётостроительной Корпорации «МиГ», я общался со своим старшим товарищем, который перед увольнением из Вооружённых сил служил преподавателем в академии Генерального штаба. Командовал этой академией генерал–полковник Чечеватов, мой старый знакомый, бывший начальник штаба САВО, и кличка у него была «фотограф», потому что когда он распекал кого ни будь, то всегда обещал, я тебя сниму (с должности), за что остроумный люд и приклеил эту кличку.
