Вновь и вновь возвращаются писатели, поэты и художники к истории этой удивительной женщины, и никто с уверенностью не может ответить на вопрос: а действительно ли она самозванка? Может, сгубили в тюрьме Петропавловской крепости царскую дочь?
Константин Дмитриевич Флавицкий, русский живописец и профессор Императорской Академии художеств, увековечил историю княжны Таракановой в своей знаменитой картине:
Согласно сюжету картины, узница каземата Петропавловской крепости спасается от неминуемой гибели – наводнения, и вся эта история, очевидно, пронизана неподдельным трагизмом и жалостью автора к несчастной. Однако, как не печально-красив данный сюжет, он не совсем соответствует действительности.
Елизавета Владимирская, или княжна Тараканова (так назовут её позже в книгах и художественных произведениях), выдавала себя за дочь императрицы Елизаветы Алексеевны и её фаворита графа Алексея Разумовского. Существует версия, что между ними был заключён законный брак, чем и воспользовалась самозванка, считавшая себя законной наследницей российского престола. Стоит ли говорить, что она сама не раз становилась невольной марионеткой в политических играх разных сторон – то были и литовские гетманы, и французские маркизы, и автрийские подданные. Кто надоумил девушку (если она действительно являлась самозванкой) принять на себя имя российской принцессы, или же кто рассказал Елизавете правду об её происхождении?
Так или иначе, в истории России она была не первой самозванкой, но одной из первых, кто действовал за пределами родной страны – заграницей. Россию она увидит лишь через решётчатые окна тюремной камеры.
Авантюры и провокации княжны окончательно надоели Екатерине II, которая бережно и ревностно оберегала свой престол от чьих-либо нападок. В Рим, для совершения тайной операции по похищению самозванки, царица отправила Алексея Орлова – героя русско-турецких войн и брата её бывшего фаворита Григория. Были получены следующие инструкции:
Если то возможно, — писала Екатерина, — приманите её в таком месте, где б вам ловко бы было посадить на наш корабль и отправить за караулом сюда...
К тому времени княжна Елизавета сильно болела и практически не выходила в свет, но отчего-то приняла приглашение Алексея Орлова приехать в Пизу, где он подготовил для неё комфортабельный дворец. Считается, что княжна безумно влюбилась в Орлова и доверилась его доводам – мол, матушка Екатерина на неё не сердится и сердечно ждёт в столице Российской империи для личного знакомства. Сохранились также отрывки из писем княжны графу Орлову:
Защитите меня, князь, Вы ведь видите, что все — против меня, ни одной живой души, что встала бы на мою защиту (…) Я невыразимо измучена, Вы ведь видите, князь, что я ко всему этому не имею отношения. Погибли моя честь, состояние и здоровье.
Были ли со стороны Алексея Григорьевича какие-либо чувства – для нас вечная загадка, скорее всего, он беспрекословно и самоотверженно исполнял приказ императрицы – любым способом доставить княжну в Россию. Он даже был готов жениться на девушке, дабы она полностью доверилась ему и покорилась судьбе – и её крепость пала. Обманным путём Елизавету заманили на адмиральский корабль и арестовали, уверяли, что и её возлюбленный Орлов тоже под стражей – и она верила, писала ему письма, а в мае её корабль споткнулся о порт Кронштадта.
Самозванку поместили в Алексеевский равелин Петропавловской крепости, а после перевели в Комендантский дом. Говорят, тогда она уже была совсем плоха и, возможно, беременна. На допросах она рассказывала то, что знала, и придерживалась версии своего царского происхождения – таким образом, не могло быть и речи о том, что императрица Екатерина отпустит её из тюрьмы. Совершенно больная от туберкулёза пленница умерла 4 декабря 1775 года, так и не раскрыв на исповеди тайны своего происхождения и не признавшись в обмане. Возможно, она не сделала этого потому что и сама до конца не знала, кто она и чья дочь, поэтому научилась верить в то, что в венах её – кровь самого Петра I. Или княжна просто не видела смысла раскрывать тайну самой великолепной своей авантюры, результаты которой привели её в тюрьму.
Возвращаясь к картине Константина Флавицкого - мы видим на ней княжну Тараканову, но сюжет данной работы выдуман. Наводнение в Петербурге пришлось на осень 1777 года, когда как княжна к этому времени уже умерла. Хотя, существует показания некоторых узников равелина, которые помнят Елизавету ещё живой после 1777 года – их слова так ничем и не подтвердились, но фантазия Флавицкого прочно укрепилась в умах и увековечила трагичную историю (лже) российской принцессы.
#история россии #княжна тараканова #искусство #санкт-петербург #загадки истории
