Генерал Слащев был одним их двух самых способных белых полководцев, которых Врангель отстранил от командования.
О первом я рассказал в очерке "Врангель против Мамонтова", который был посвящен не столько конфликту между Врангелем и Мамонтовым, сколько тому, как белое руководство, в отличие от красного, боролось не только со своими талантливыми полководцами, но с их успешным боевым опытом.
Если Мамонтов разработал и успешно применил тактические приемы для казачьей конницы, то Слащев не только использовал новаторскую по тому времени тактику для всех родов войск, которая принесла ему славу выдающегося полководца, но и наметил и пытался проводить в жизнь стратегию, способную, если и не привести белых к победе, то по крайне мере предотвратить их поражение.
В чем же заключались Слащевские тактика и стратегия?
Когда после провала деникинского наступления на Москву (Слащев в нем не участвовал, занимаясь в это время борьбой с махновщиной и петлюровцами), белые оказались в Крыму, то большинство их генералов было уверено, что остановить красных не удастся. И только Слащев взялся за его защиту.
Происходило это в начале 1920 года, то есть зимой, при отрицательных температурах, опускавшихся значительно ниже десяти градусов.
К тому времени Слащев, преподававший до Первой мировой войны тактику, понял то, что никак не могли понять многие белые генералы — в гражданскую войну воевать надо иначе, чем в "нормальной" войне.
Одной из причин этого он считал то, что имевшаяся пехота и артиллерия, не имея достаточной подготовки, в массе своей не могла стойко держаться в обороне. (Подробнее — см. мою публикацию "Тактика конницы в гражданской войне").
Из этого Яков Александрович сделал вывод, что, поскольку имеющиеся войска могут только более или менее успешно наступать, то оборона должны заключатся в контрударах.
Он расположил находившиеся под его командованием части на Перекопе — относительно узком перешейке, соединяющем Крым с материком, — а за ним, сосредоточив их в двух населенных пунктах. То есть его бойцы не мерзли в растянутых по всему протяжению Перекопа окопах, а размещались в теплом жилье, сохраняя свое здоровье и силы.
Расстояние от Перекопа до слащевских баз было рассчитано таким образом, что красные части, входившие в Крым, успевали во время марша замерзнуть и устать, после чего их атаковали полные сил слащевцы, отбрасывая на материк, захватывая трофеи и пленных, которых использовали для пополнения.
Если в начале операции Слащев имел около 3000 штыков и сабель, то после ее успешного завершения уже более 5000.
Таким образом, Слащев, который и раньше считался одним из лучших белых полководцев, блестяще подтвердил это, отстояв Крым, что подняло его авторитет в белом движении на Юге России на небывалую высоту.
К тому моменту окончательно потерявший авторитет Деникин решил оставить пост Главнокомандующего. На его место было два реальных кандидата — Слащев и Врангель.
Слащев, как он потом написал в воспоминаниях, был готов стать начальником штаба у Врангеля при условии, что при общем руководстве последнего ему дадут свободу действий при планировании и проведении операций на фронте. Но после того, как совещание белых полководцев выбрало Врангеля, за Слащевым осталать только должность командира одного из трех белых корпусов, в результате чего его конфликт с Врангелем начал расти и углубляться.
Как показано выше, у Слащева была тактика, позволявшая ему побеждать малыми силами, и наращивать за счет пленных численность своих войск. Врангель же предпочитал действовать не концентрируя войска для ударов и контрударов, а "размазывая" их по всему фронту и ставя им задачи по пассивной обороне, которые они, в силу своей малочисленности, недостаточной сплоченности и подготовки, как правило, успешно выполнить не могли, поэтому и терпели поражения от красных.
Это, раз.
Слащев принципиально берег свои войска от напрасных потерь, считая, что
...преступный, взгляд на большие потери частей как на доказательство их доблести, глубоко укоренился у нас еще в старой армии. С таким взглядом необходимо бороться, и постоянные (подчеркиваю, что не случайные, которые всегда возможны, в особенности при современной технике) большие потери должны свидетельствовать о неумении начальника водить войска, т.е. о его непригодности к занимаемой должности.
Я. А. Слащов-Крымский. Оборона Крыма
Подчиненных ему командиров, которые несли неоправданные потери, он наказывал вплоть до отстранения от командования.
Особенно Слащев переживал, когда такие потери несли ударные части белых, состоящие из офицеров и юнкеров, потому что они являлись исключением, представляя собой "настоящую пехоту", способную не только успешно наступать, но и стойко обороняться.
Врангель же в этом вопросе придерживался точки зрения, осуждаемой Слащевым, считая большие потери свидетельством доблести и геройства, достойного поощрения.
Слащев с глубоким сарказмом вспоминал, как после одной из успешных операций Врангель отказал ему в просьбе о награждении его подчиненных, обосновав это тем, что у других "были большие потери, а у них потерь почти не было".
Это два.
И, наконец, три. Слащев понимал, что для ведения успешных боевых действий на фронте необходимо навести порядок в тылу. И он не только знал, как этого достичь, но и пытался реализовать свои знания на деле.
И не только с помощью виселиц и расстрелов, которые впоследствии ему ставили в вину. Если Слащев считал нужным для дела пойти на уступки и соглашения, то он это делал. Так, например, он освободил одного из схваченных белой контрразведкой деятелей красного подполья под обещание крымских рабочих воздержаться на определенное время от забастовок.
В то же время Слащев применял смертную казнь и к белым офицерам и чиновникам, если те своими преступными действиями подрывали боеспособность армии. Так он утвердил приговор о повешении начальника одной из железнодорожных станций, которые за взятки задерживал эшелоны с раненными, пропуская вместо них поезда с коммерческими частными грузами.
Но у Слащева были и другие способы наказания и принуждения. Во время описанной обороны Крыма он приказал построить для снабжения своих войск временные железнодорожные пути, используя рельсы с запасных путей. Когда железнодорожники стали ему доказывать, что это невозможно, Слащев пригрозил им, что он пошлет их в качестве рядовых на передовую. После чего задача была решена, и в период распутицы и бездорожья войска Слащева имели своевременный подвоз боеприпасов и всего необходимого, а сам он на своем поезде мог перемещаться туда, где требовалось его присутствие.
Слащев считал, что для приведения в порядок белого тыла необходимо было наладить работу контрразведки, погрязшей при Деникине и Врангеле в интригах и коррупции. Поэтому он настойчиво пытался установить над ней контроль хотя бы у себя в корпусе, однако Ставка Врангеля этому всячески препятствовала, использую контрразведчиков не только для контроля за самим Слащевым, но и, как он сам доказывает в воспоминаниях, для попыток его дискредитации.
Поскольку никаких других причин для этого не находилось, упор делался на якобы пристрастие Слащева к спиртному и наркотикам. Сам Слащев утверждал, что в этом плане он был нормальнее многих, что доказывает и то, что до самой его гибели в 1929 году у него не наблюдалось никаких признаков деградации личности, присущих алкоголикам и наркоманам. Но то, что его этими лживыми наветами пытались замазать, безусловно, ему не нравилось.
При этом публично и при личных встречах Врангель оказывал Слащеву всяческие знаки уважения и советовался с ним по вопросам оценки положения на фронте, планирования и проведения боевых операций. Впрочем, далеко не всегда поступая в соответствии с этими советами, что также выводило Слащева из себя, когда это приводило к поражениям и неоправданным потерям.
Свои разногласия с Врангелем Слащев не старался скрывать, зачастую переводя их в публичную плоскость. Кончилось это тем, что в конце-концов под предлогом необходимости лечения (Слащев был семь раз ранен) его отстранили от командования.
После чего Врангель попытался удержать Крым, поставив своим войскам задачу по пассивной оборе позиций на Перекопе, что, по словам Слащева, отлично знавшего военную историю, никому никогда не удавалось. Как и следовало ожидать, это закончилось взятием Крыма красными.
Показательно, что когда Слащев во второй раз предложил отстоять Крым, передав ему командование, то Врангель в этом ему отказал.
И вот еще что, в своих мемуарах, написанных уже после возращения в Советскую Россию, Слащев пишет, что защищать Крым его заставляла ответственность перед своими соратниками, которые считали, что красные их уничтожат. Кроме того, в то время между советским правительством и белыми при посредничестве англичан шли переговоры о возможном заключении мирного соглашению, по которому в Крыму могло возникнуть белое государство, признанное большевиками.
А вообще сегодня Яков Александрович Слащев является одним из самых известных белых генералов, о котором много интересной информации в интернете. Но это все больше рассказы об отдельных гранях его характера. Я же старался показать его как стратега и тактика, глубоко понимавшего особенности гражданской войны в России, и военачальника, способного изменить ход этой войны. По моему мнению, для того, чтобы стать "российским Наполеоном", ему не хватало политических амбиций...
Впрочем, история не имеет сослагательных наклонений. Но ее знание, расширяет наши возможности. (См. "Кому и зачем нужна история?"). Для чего я и пишу эти свои заметки.
