Падишах прекрасно знал своего отца султана Селима. В свое время батюшка присылал ему отравленный кафтан, не проливая при этом горючих слез. Отец ничего и никогда не гарантировал своему шехзаде. Сулейман, будучи шехзаде, знал, что и его может постигнуть участь султана Баязида, если повелитель так решит. Разговоры о том, что молодой лев может убить старого между ними были.
Этот было сказано Селимом после того, как он велел казнить своего отца, отказавшегося от престола. Казнил на всякий случай. От сына позже хотел избавиться по той же причине – боялся потерять престол.
Что делает султан Сулейман? Приблизив к себе Ибрагима, заслуженно сделав его Великим визирем, признавая его достоинства. Позже дает письменную клятву о том, что никогда не отдаст приказ о его казни. Клятвой защищает Ибрагима уже пашу от себя самого. То есть, делает то, чего нельзя было ни при каких условиях делать.
Единоличная власть подразумевает полное подчинение всех воле правителя, что бы он ни приказал, какими бы странными не казались подданным его приказы.
Сулейман сделал недопустимую ошибку, благодаря которой страдал потом практически всю жизнь. Сколько бы раз ни спасал его Ибрагим от смерти и сколько побед и подвигов и не совершил – это было его обязанностью на службе у падишаха.
Своей ненужной клятвой Сулейман открыл дорогу честолюбию Ибрагима паши. Тот был уверен в своей безнаказанности и чуть ли не кричал об этом на каждом углу.
Сулейман видел это, страдал, предупреждал, но сделать ничего не мог – он сам связал себе руки. В статусе падишаха вообще нельзя было допускать столь сильного сближения и дружбы. А Сулейман называл Ибрагима еще и братом.
Это уже черты характера Сулейман Великолепного, от которых никуда не денешься. Идеальных султанов не бывает, как и идеальных людей вообще.
Убедившись в намерениях «братца», Сулейман проходит через все круги ада после казни Ибрагима паши. Причем, в большей степени благодаря своей клятве.
Однако, проходит время и султан наступает на те же грабли – дает слово шехзаде Мустафе, что никогда не убьет его.
Причем это было сказано в порыве благодарности за то, что Мустафа, явившийся с войском в столицу, заявил, что у него не было намерения свергать отца после истории с кафтаном.
Сегодня не было, а что будет завтра – не знал и сам Мустафа. Окруженный сетью заговорщиков, мечтавших посадить его на трон, Мустафа медлил. Он не решался сказать заговорщикам, что готов сместить отца, но и не распускал их до последнего момента.
Перевороты не совершаются годами, они происходят быстро и не всегда с согласия главного действующего лица. Шехзаде и это прекрасно знал, однако играл в благородство. Именно играл потому, что не мог не понимать, что те, кто хотят видеть его на троне, не будут ждать 20 лет, пока скончается падишах.
Им нужен новый правитель и новые должности. И меньше всего этих лиц волновало, что при этом будет испытывать султан Сулейман и остальные шехзаде. Их судьба была предрешена.
За свою вторую клятву султан Сулейман расплатился и своими страданиями и тем, что от него отрекся шехзаде Джихангир. Джихангир исходил из того, что падишах ему сказал, что не может убить сына.
Однако для младшего шехзаде понятия семьи и обязанностей были очень сильно смещены благодаря службе на благо Мустафы.
Не казнить предателя, кем бы он ни был, падишах не обещал шехзаде Джихангиру. Он был обязан это сделать для сохранения своей власти, либо оставить трон и уйти, зная, что с ним будет то же самое, что с его дедом.
Султан Сулейман пытался сохранить преемственность власти. Он сам не покушался на трон отца и ждал того же от своих шехзаде. Только он мог выбрать достойного преемника. Нравилось это остальным сыновьям, или нет – не имело значения.
Располагая полноправной и единоличной властью, давать клятвы своим подчиненным и даже сыновьям было крайне неразумно со стороны падишаха.
В этой статье не рассматривается причина казни шехзаде Мустафы. Об этом, надеюсь, будет возможность написать отдельно.
Всегда рада читателям, комментариям, лайкам, подписке.
