Читая мемуары императрицы Екатерины II, можно многое узнать об уровне медицины в XVIII веке — а заодно проникнуться благодарностью современной науке за наличие у нас антибиотиков, обезболивающих и других эффективных лекарств. Чем лечилась императрица и какой вклад внесла в развитие медицины в России?
Кровопускание
Судя по мемуарам Екатерины II, кровопускание в XVIII веке считалось лекарством от всех болезней: эту процедуру ей делали буквально по любому поводу:
"На тринадцатый день я схватила плеврит, от котораго чуть не умерла. [...] Я оставалась между жизнью и смертью в течение двадцати семи дней, в продолжение которых мне пускали кровь шестнадцать раз и иногда по четыре раза в день".
"Я чувствовала частыя боли в груди, и у меня в Екатеринентале однажды пошла кровь горлом, вследствие чего мне сделали кровопускание".
"Я отделалась несколькими синяками и большим страхом, вследствие котораго мне пустили кровь".
"К зиме этого года мне показалось, что я снова беременна, мне пустили кровь".
Некоторые подробности о процедуре можно найти и в дневнике внебрачного сына Екатерины — Алексея Бобринского:
"Ея Величество раза два-три спрашивала меня, как я себя чувствую и сообщила, что по словам Рожерсона я полнокровен, и надо мне отворить кровь. [...] Шмидт отворил мне кровь из правой руки и выпустил две чашки. Я почувствовал себя дурно и едва не упал в обморок. Рука мешала мне целый день что нибудь делать".
Удаление зуба
Также в мемуарах Екатерина упоминает, что однажды, промучавшись несколько месяцев с сильной зубной болью, решилась вырвать зуб. Описание этой операции выглядит довольно устрашающе:
"Я села на пол, Бургав с одной стороны, Чоглоков с другой, а Гюйон рвал мне зуб; но в ту минуту, как он его вырвал, глаза мои, нос и рот превратились в фонтан; изо рта лила кровь, из носу и глаз вода. Тогда Бургав, у котораго было много здраваго смысла, воскликнул: "какой неловкий!" и, велев подать себе зуб, сказал: "Вот этого-то я и боялся, и вот почему не хотел, чтобы его вырвали". Гюйон, удаляя зуб, оторвал кусок нижней челюсти, в которой зуб сидел".
Прививка от оспы
Личный вклад Екатерины Великой в развитие медицины заключался в том, что она первой в России сделала себе прививку от оспы.
Прививание в то время делали методом вариоляции: гной из оспин выздоравливающих больных втирали в надрез на коже прививаемого. Это была довольно опасная процедура: смертность составляла около 2%. Однако поскольку от самой оспы умирали от 25% до 40% заболевших, риск считался оправданным.
Для внедрения в России практики прививок в Петербург в 1768 году был вызван английский врач Томас Димсдейл, который имел хорошую репутацию: у него из шести тысяч подвергшихся оспопрививанию умер только один трёхлетний ребенок. Привив императрицу, доктор с её разрешения опубликовал отчёт о процедуре и о самочувствии государыни в последующие дни. Как и рассчитывала Екатерина, благодаря этому вариоляция стала постепенно набирать популярность в России. Вслед за императрицей и её сыном Павлом от оспы привились около 140 аристократов. В письме русскому посланнику в Англии Ивану Чернышёву Екатерина замечала:
"Ныне у нас два разговора только: первый о войне, а второй о прививании. Начиная от меня и сына моего нет знатного дому, в котором не было бы по несколько привитых, а многие жалеют, что имели натуральную оспу и не могут быть по моде".
В Петербурге, Москве, Киеве и других городах были открыты оспенные дома, где осуществлялось прививание. Вариоляция стала обязательной для всех поступающих в кадетские корпуса.
А уже в 1801 году в Россию пришла вакцинация — гораздо более безопасный способ оспопрививания при помощи не смертельного для человека вируса коровьей оспы (слово "вакцина" происходит от латинского "vaca" — корова).
