На сегодняшний день нет таких сфер жизнедеятельности человека, на которые бы не оказала влияние пандемия коронавируса. Невидимый микроорганизм уже изменил паттерны социального взаимодействия, пошатнув представления об устойчивом status quo в обществе, и грозит обрушением глобальной экономики и перекройкой политических режимов в будущем. Так, есть основания полагать, что миры до и после локдауна – два разных мира. Вирус сегодня представляет собой не просто факт микробиологии, но предмет социологического анализа. Исследованиями по социологии научного знания уже давно занимаются STS-исследования (Science and Technology Studies). В этой связи наиболее интересным представляется анализ, проделанный Б. Латуром в статье «Дайте мне лабораторию, и я переверну мир», который указывает на тот факт, что мир был превращен в глобальную лабораторию, начиная с открытия микроорганизмов Луи Пастером в конце 19 века.
Изменение реальности всегда происходит незаметно, на сегодня пандемия показала, что мы уже давно живем в лаборатории, воспринимая данный факт как само собой разумеющееся. Тем не менее, несмотря на то, что едва ли кто-то сейчас задумывается о том, как в наш обиход вошли категории микробиологии, в которых описывается событие пандемии, необходимо все же понимать как работает механизм «конструирования болезни».
Так, современные STS-исследования рассматривают научный факт как результат научного конструирования, иными словами, при определении понятия факта мы должны помнить то, что ученые никогда не описывают реальность, они ее создают. Статья Латура, в свою очередь, рассматривает «открытие» микробов Луи Пастером как такого рода факт, сконструированный в лабораторных исследованиях. Луи Пастер является основателем микробиологии, он изучал случаи заражения сибирской язвой скотом, в результате чего пришел к выводу, что возбудителем болезни являются микроорганизмы; Луи Пастер заложил научные основы вакцинации – до Пастера вакцинной называлась прививка слабой формы оспы –, поставив также производство вакцин (для скота) на промышленные рельсы. Б. Латур оправданно задается вопросом о том, существовали ли микробы до «открытия» Пастера, и отвечает, что Пастер не открыл микробы, Пастер их «создал» – микроб является объектом, сконструированным лабораторными средствами внутри микробиологии. Однако, в своем анализе Латур идет еще дальше, утверждая, что лаборатория становится значимым социальным институтом именно со времен Пастера, а именно он пишет:
Не забывайте, что сибирская язва, как я говорил, была «ужасным» заболеванием. Говоря это, я слышу, как мои друзья этнометодологи подскакивают в своих креслах и кричат, что аналитик не может говорить о том, что «заболевание ужасно» или что «французское сельское хозяйство» существует, поскольку все это лишь социальные конструкции. Это действительно так. А теперь обратите внимание на то, как группа Пастера использует эти конструкции в своих целях и на благо Франции. Эксперимент в Пуйи ле Фор был инсценировкой, направленной на убеждение инвесторов (вложивших как свой интерес, так и со временем деньги) в том, что сделанный Пастером перевод можно рассматривать как честную сделку. «Если вы хотите разрешить свою проблему сибирской язвы, обращайтесь за помощью к моей микробиологии». Но после Пуйи ле Фор все убеждены в том, что перевод выглядит так: «Если вы хотите спасти своих животных от сибирской язвы, заказывайте флакон с вакциной в лаборатории Пастера, Эколь Нормаль, Рю д’Ульм, Париж». Иными словами, если вы принимаете ограниченный ряд лабораторных практик (дезинфекцию, чистоту, консервацию, прививание, временные сроки и регистрацию), то вы можете использовать продукт, производимый в лаборатории Пастера, на любой французской ферме. То, что изначально было попыткой лабораторного ученого привлечь к себе интерес, теперь расширяется через сеть, похожую на коммерческую круговую схему (за тем исключением, что Пастер рассылает вакцину бесплатно), с помощью которой продукт лаборатории распространяется по всей Франции. Но является ли «вся Франция» социальной конструкцией? Безусловно, да. Это конструкция, создаваемая институтами по сбору статистики. Статистика — одна из главных наук девятнадцатого века, и именно ее «Пастер» (теперь общее название многочисленных последователей Пастера) собирается использовать для наблюдения за распространением вакцины и для убеждения все еще неуверенной публики в ее эффективности.
И далее:
Сокращение вспышек сибирской язвы в тех районах, где была распространена вакцина, можно наблюдать на подробных картах и диаграммах, отражающих всю бюрократически разделенную Францию. Подобно экспериментаторам в лаборатории Пастера, статистики во всех ведомствах сельскохозяйственных институтов видят на диаграммах направленные вниз кривые и объясняют это как спад сибирской язвы. Несколько лет спустя, распространение вакцины, произведенной в лаборатории Пастера, по всем фермам было зарегистрировано статистикой как причина спада сибирской язвы. Без институтов статистики было бы совершенно невозможно определить не только пользу от вакцины, но и существование самого заболевания. Мы вернулись к тому, с чего начали. Французское общество было трансформировано в некоторых важных аспектах через корректировку, сделанную несколькими лабораториями.
Сам факт существования такого явления как сибирская язва, таким образом, является ни чем иным как «социальным конструктом», зафиксированным определёнными социальными институтами: сначала ветеринарными организациями, затем лабораторными исследованиями; равно как «эффективность вакцины» является конструктом, созданным при помощи определенного инструмента – статистики. Оснащенная лаборатория становится отныне местом выявления и фиксации микробов. Так согласно Латуру микроб становится полноценным, но невидимым «агентом социальных отношений»:
Стратегия Института Пастера, который всегда ставил себя таким образом, чтобы через его лаборатории проходили все коммерческие, колониальные и медицинские интересы, направленные на приобретение технологий, методов, продукции и инструментов диагностики, необходимых для развития соответствующих устремлений. Лаборатории устанавливались повсюду: в окопах на передовой во время первой мировой войны; в тропических лесах для сохранения жизни белых колонизаторов и их солдат; в хирургических покоях, ранее используемых в качестве ученических аудиторий (Salomon" Bayet, 1982); на заводах пищевой промышленности; в маленьких кабинетах врачей общей практики; на фермах и т. д. Дайте нам лаборатории, и мы сделаем возможной мировую войну без инфекции, мы сделаем тропические страны доступными для колонизации, мы обеспечим здоровье французской армии, мы увеличим численность и силу населения, мы создадим новые индустрии. Даже слепой и глухой аналитик не будет оспаривать тот факт, что подобные заявления являются «социальными» процессами, но только при условии, что лаборатории рассматриваются как места, в которых обновляются и трансформируются общество и политика.
Потенциал тезиса о том, что лаборатории представляют собой «места, в которых трансформируется общество и политика», в частности, показала пандемия коронавируса, которая грозит далеко обойти последствия трансформации социальных институтов в результате промышленного производства вакцин против сибирской язвы. Мы уже давно наблюдаем как мир превращается в глобальную лабораторию. Каждый день обновлённые статистики по мировой пандемии направляются в исследовательские институты разных стран, искусственный интеллект осуществляет аналитику динамики распространения вируса и делает прогнозы, ученые разных государств проводят исследования в поисках заветной вакцины, каждый день появляются и опровергаются новые «факты» о новом вирусе, а диаграммы, в буквальном смысле визуализирующие угрозу, сегодня не читает разве что ленивый; тем временем, однако, в мире происходят необратимые процессы экономического и политического преобразования.
Ссылка на статью Б. Латура: "Дайте мне лабораторию, и я переверну мир"
#наука и образование #коронавирус #covid-19 #социология #исследования
