…много всяких баек ходит. Одна мне нравится больше остальных. Её и расскажу. – говорит дед Михалыч, улыбается и закуривает сигарету без фильтра. - Поговаривают, что на старом кладбище в могиле без креста похоронен мужик и он по ночам встаёт из своей могилы и маму зовёт. Чего улыбаешься? Слыхала, да?
-Кто ж эту байку не слыхал? – отвечаю, - Ещё несколько вариантов есть, зачем он эту маму ищет. Одни рассказывают, что она будто бы его бросила и он её найти пытается, а другие говорят, что он при жизни очень маму любил и теперь так вот скучает.
-Ага! – подхватил Михалыч, - а ещё говорили, что он маму свою убил и его значит на том свете совесть замучила… Ну так вот, я о чём…
Это вот сейчас старое кладбище посреди города оказалось, а раньше-то знаешь, это была окраина. Моим родителям квартиру дали от завода в новеньком доме, аккурат рядом с кладбищем. Ну и мы с соседскими ребятами часто там бегали. Там и ещё на стройке. Классе в третьем я учился, а может во втором, не помню точно, да и не важно это.
Старик затянулся, уголёк на кончике сигареты вспыхнул в вечернем полумраке и отразился в не по-стариковски озорных глазах Михалыча.
-Мы в школу пошли с соседом, Борькой Стародубцевым, а мама в окошко мне рукой махала, она всегда так делала, провожала меня. Идём мы по двору, галстучки, ранцы, всё честь по чести, и вдруг со стороны кладбища тётя Зина бежит и орёт как резанная на весь двор. Мы с приятелем остановились, а мама окошко распахнула:
-Зин, чего случилось-то?
-Там… я на работу как обычно… а он там… – задыхалась Зина, - Там покойник… и на меня… ручищи грязные такие тянет… мама, говорит…
Мама заахала в окне:
-Да как же так… Да что же это делается… Заходи давай…
-Не могу я, на работу мне… - отмахнулась тёть Зина.
Зина работала продавщицей в «Продуктах» и женщиной была крайне ответственной, поэтому мы с Борькой нисколечко не усомнились в её словах и свернули вместо школы к кладбищу. Как были в рубашечках с галстучками и с рюкзаками полными тетрадок.
Я усмехнулась.
-Ну, да, да, дураки малолетние. Ну вот скажи, а ты бы что не пошла на ожившего покойника посмотреть?
-Нет, конечно.
Михалыч хитро прищурился и улыбнулся.
-Ой знаю я тебя, ты ж тоже любопытная! Не пошла бы, побежала. Ну да ладно, как скажешь. Вот крадёмся мы с Борькой между оградок, почти через всё кладбище прошли, но никаких восставших мертвецов не встретили. Шёпотом обсуждаем, что Зинка сбрендила, а за прогул в школе от мамки влетит и ещё и одежду школьную всю изгваздали. Накануне дождь был, и тропинки на кладбище превратились в жидкую грязь.
-Слышал? – спрашивает меня Борька. Я головой помотал, а потом только услышал хриплый голос: "Мама дорогая" Потом возня какая-то и снова: "Мама дорогая, это ж надо было так…"
Мы с Борькой завертели головами, но никого не увидели. Кто говорил – не понятно. Ясно только, что Зинка не сбрендила а совсем наоборот. Это мы чуть не сбрендили со страху.
Из-под земли перед нами вылез мертвец. Он был весь грязный, так что лица не различить, и пошатывался. Оглядывался вокруг, чесал подбородок и повторял как заклинание «Мама дорогая» и «Чё ж теперь».
Я уже с жизнью попрощался, думал, что он нас щас в могилу свою утащит или ещё что. А покойник вдруг сказал:
-Борька? Ты что ли?
-Я – пискнул друг.
-Ох, слыш, Борька, я вчера перебрал малость. Не дошёл маленько, уснул где упал, а проснулся – башка трещит, и баба какая-то верещит про покойников.
Я по голосу узнал дядю Ваню из третьего подъезда и Борька тоже. Мамка вечно дядю Ваню за пьянку ругала, да все ругали, только не помогало это.
-Ребят, вы только не говорите никому, что я тут на кладбище спал, а то опять воспитывать будут, да ещё и на работу сообщат.
-Эт ты поздно спохватился, дядь Вань, - хохотнул Борька, - тёть Зина уже всем рассказала.
Нам с Борькой за прогул тогда здорово влетело, и за одежду, но мы всё равно не рассказали, где были и почему в земле извазюкались.
Зато Зинка всем растрезвонила, что на кладбище из могилы вылазит мертвец и маму свою зовёт. Ну а дальше уж каждый от себя прибавил, что хотел. Чего смеёшься? Хорошая ведь байка получилась. - улыбнулся Михалыч, - Правдивая!
