Фраза "ранний Немецкий романтизм" обычно относится к периоду между 1794 и 1808 годами и группе поэтов-мыслителей, сосредоточенных в Йене и Берлине, включая братьев Шлегель (Фридрих и Август Вильгельм), Каролину Шлегель Шеллинг, Фридриха фон Харденберга (Новалис), Людвига Тика, Вильгельма Вакенродера и в некоторой степени Фридриха Гельдерлина.В Германии романтическому движению предшествовал более ранний период "бури и напряжения" (Sturm und Drang), представленный такими мыслителями, как Иоганн Георг Хаманн и Иоганн Готфрид Гердер. По большому счету, разделительной чертой между этими двумя движениями была публикация критических трактатов Канта. В то время как” буря и стресс " Фихте писал накануне и главным образом в противовес этим трактатам, романтизм возник после них и стремился не столько противостоять, сколько развивать, углублять и преобразовывать кантовские (и Фихтеанские) инициативы.
Это было особенно верно в отношении немецкого романтизма. Ранний кружок представлял собой собрание философов-идеалистов и художников-поэтов, которые с разными акцентами разделяли многие общие стремления и убеждения. Ярким примером был Фридрих Шеллинг, который, хотя и был главным философом-идеалистом, оказал большое влияние и, в свою очередь, находился под влиянием других членов этого круга.
Для настоящих целей я отбираю ограниченное число поэтов, которые иллюстрируют это сочетание; учитывая основное внимание этих страниц, акцент будет сделан не на их общем мировоззрении, а на их отношении к природе.
Среди ранних немецких романтиков почетное место обычно занимает Фридрих Шлегель (1772-1829), близкий друг, а иногда и антагонист Шеллинга. Как и положено романтическому мыслителю, Шлегель имел несколько бурную карьеру и прошел через несколько резко контрастирующих интеллектуальных фаз. В ранний период своей жизни он был сильно увлечен классическим идеализмом и особенно распространенным Веймарским “классицизмом” с его пристрастием к греческой и римской культуре и искусству. Во время своей второй фазы (1796-1808) он был активным членом романтических кругов в Йене и Берлине и сформулировал некоторые из новаторских заявлений о романтическом искусстве и поэзии.
Его поздний период, проведенный в основном в Вене, был отмечен ярко выраженным сдвигом в сторону религии и политического консерватизма. В данном контексте наиболее актуален средний период, тем более что он возник из предыдущей “классической” фазы. На этом раннем этапе мировоззрение Шлегеля носило отпечаток не только Веймарского классицизма, но и кантовской концепции исторического прогресса и просвещения, хотя эта концепция с самого начала была смягчена заимствованиями как у Гердера, так и у Руссо. Вместе с Кантом (и Руссо) он различал “естественное” социальное состояние или “естественную” цивилизацию, с одной стороны, и “искусственную” или рационально построенную цивилизацию-с другой. В естественных условиях человеческая жизнь все еще была встроена в гармоничный космос и управлялась неиспорченными, дорефлективными наклонностями и мотивациями.
В искусственном же состоянии, напротив, рост рефлексии и индивидуальной конкуренции кладет конец естественной гармонии и заменяет ее конфликтами или противоречиями между инстинктом и интеллектом, разумом и воображением, самостью и другим. Вопрос, который оставался открытым в этот момент, заключался в том, можно ли преодолеть и примирить порожденные артефактами препятствия на другой, еще более высокой ступени развития, где разум и воображение, природа и цивилизованность наконец соединятся - почти так же, как эта перспектива была обозначена Руссо и более ясно изложена в первом наброске Шеллинга. В некотором смысле переезд Шлегеля в Йену, а затем в Берлин ознаменовал его прорыв к интеллектуальной независимости—прорыв, которому в значительной степени способствовала его тесная связь с ранним романтическим кругом. Непосредственным проявлением этой перемены стал поворот от исторических повествований к более спонтанным литературным излияниям, предпочтительно запечатленным в афоризмах и фрагментах.
Первый сборник таких афоризмов появился в журнале "лицей" (под редакцией К. Ф. Рейххардта). Один из первых фрагментов этого дневника ясно указывает на переход Шлегеля от классического стиля к “романтическому”. "Мой ранний очерк по изучению греческой поэзии, - читаем мы там, - это манерный прозаический гимн “объективному" качеству поэзии. Самое страшное в нем, как мне кажется, - это полное отсутствие необходимой иронии” (то есть критическая дистанция до поэтического совершенства).
В последующих фрагментах остроумие или ирония определяется как "абсолютное социальное чувство или фрагментарный гений “ - с добавлением, что в поэзии" всякое целое может быть частью, и каждая часть действительно является целым."Если судить по меркам фрагментарного гения или воображения", то все классические поэтические жанры теперь стали смешными в своей жесткой чистоте.
Продолжение следует...
