События междуцарствия не имеют внятного и логичного объяснения и кажутся метаниями Константина, Николая и снующего между ними Михаила. Никто вроде бы не хотел брать власть – и не хотел твёрдо! Наоборот: играли в игру, кто твёрже откажется.
Объяснение: боялись. Оттого и уговаривали друг друга.
Но так не бывает. Меж тем, понятно, что Николай ждал приезда Константина, чтобы совершить прямой и явный переворот, имея на руках завещание Александра в свою пользу. После чего замкнуть всю внутреннюю и европейскую политику на себя. Константин не повёлся, тогда Николай заменил личный визит «узурпатора» на открытое выступление в поддержку Константина (якобы замаскированное под мирную демонстрацию военных в поддержку конституции).
На это и ушло время.
После смерти Александра Константин НЕ СОБИРАЛСЯ брать власть (в общем, всё было оговорено гласно и негласно), он отрёкся вторично, напомнив про александровское обещание относительно царства Польского, да еще и с прирезкой Литвы. Это было ошибкой, так как вся комбинация затевалась как раз для того, чтобы устные александровские обещания аннулировать. Метания же Михаила имели целью Константина из Варшавы – выманить. Но Константин ехать в Петербург наотрез отказался (а в Варшаве он дома, поди, возьми его за-рупь-за-двадцать). Тогда Николай устроил представление с переприсягой и спровоцировал выход войск на Сенатскую площадь. А с Польшей так потом и вышло: Николай сам демонстративно короновался в Варшаве в мае 1829 (единственный коронованный польский монарх из российских императоров).
История с изготовлением константиновского рубля также полна временны̀х и мотивационных несоответствий. Утверждается, что министр Канкрин по своей инициативе взялся срочно изготовить рубль, дабы «прорубиться» перед новым начальством (ранее он неоднократно посылал цесаревича куда подальше). По той же причине рубль был изготовлен персональным, портретным. При Александре же портретных монет не было, он считал это пошлым, как и памятники себе. Второе недоразумение – скорость, с которой были изготовлены рубли. Объясняется это наличием у медальера секретных помощников, иначе ему одному никак не успеть справиться. Оба эти объяснения никакого документального подтверждения не имеют, это лишь консенсусное мнение некоторых исследователей.
Но изготовление монеты – это аргумент в пользу версии о договорном перевороте: Александр и Николай хотели доказать (англичанам), что Константин был законным императором, так, что даже монета появилась. Теоретически изготовить клише и несколько экземпляров можно довольно быстро, штука в том, что на Петербургском монетном дворе в то время такой быстроты добиться не могли – некому было. Поэтому, скорее всего, штамп готовили заранее, а портретной монету сделали для того, чтобы не возникло сомнений, что Константин был законным императором – под портретом была соответствующая надпись. Ни клише, ни монету после не уничтожили, что странно, если бы Николай желал скрыть силовой характер своего прихода к власти. Стандартная модель описывает сохранность отчеканенных рублей самым отъявленным пятиэтажным конспирологическим образом – и ничего.
То, что судьба монеты впоследствии Николаем не выпячивалась, объясняется вторичностью этого доказательства по сравнению с подавлением "константиновцев" на Сенатской. Но когда рубль только планировали изготовить, у авторов переворота были сомнения, удастся ли им более явно продемонстрировать николаевский «путч», тогда монета вышла бы на первый план, вместе с первой присягой и пр. Впоследствии Николаю на монету стало банально наплевать, и нашли её в архиве минфина спустя десятки лет.
Государственной (по происхождению) легенда о декабристах оставалась и в царское – и в советское время, оставшись в своей смысловой подаче той же самой, что совершенно нехарактерно для государственных легенд. Знак, конечно, ставился разный, но истина так и не прояснилась.
Советские и вовсе зацементировали декабристов в «декабризм», словно эти люди были особенным сословием, а, например, пушкинствующий шарлатан Лотман взял и третью производную, измыслив целый трактат об особом, «декабристском» поведении в быту.
Постсоветские снова принялись менять знаки и придумывать не существовавшие атрибуты (декабристы – это террористы, утописты...), сочинять, как скверно бы вышло, победи тогда восставшие. Некоторые попытались поменять конституционалистов на константиновцев. Это всё не верно.
Вообще, выступлению на Сенатской площади придаётся чрезмерно большое значение, меж тем, как это событие техническое, искусственное, театральное, и поэтому содержит множество сценических «подножек». При этом, поскольку никогда не бывает, как спланировано, в процессе произошли сбои, что дало дополнительный слой запутанности. А рассматривать его нужно понимая, что Николай спровоцировал его с целью демонстрации, – но демонстрации не столько мятежа "константиновцев", сколько своего силового путча. То есть он хотел, чтобы все увидели, как он свергает "законного" царя.
На площади это видно лучше, чем на бумаге. При этом у него имеется на руках железобетонный документ о его собственной законности. Наличие которого можно было бы объяснить, например, подлогом. Если бы дело ограничилось переприсягой Сената и полков, то у иностранных наблюдателей чего доброго возникла бы иллюзия передачи власти, а не её захвата. С последующими требованиями по неформальным политическим «кредитам», выданным Александру (а их было немало). Многое пошло не так. Главное – расстрел жителей, погибло около тысячи человек, так говорили противники Николая, но он не спешил опровергать. Были эти жертвы на самом деле или только посеяны в умах - не ясно, зато после никому не пришло в голову заявиться во дворец и потребовать исполнения старых александровских «договорённостей»: человек родного брата сверг, не пощадил женщин и детей. Ясно, что «долгов» не вернёт. Да и не знает про них. (Так, конечно, никто не думал, англичане комбинацию считали «на раз», но сделать ничего не могли.)
Получает объяснение нелепость с четырьмя александровскими письмами. А то как так: Александр (здоровый, как его собственный конь) пишет тайное завещание, в котором делает наследником престола Николая – а тот не знает, что править ему! Нелепость не объясняется историками – никак. А дело ясное. Он конечно знает, на основании устного бла-бла-бла Александра (тот был мастер на такие штуки, вся Европа тряслась), но официально знать не должен. С одной стороны, есть бумага, что Николай легитимен (это для своих, доморощенных сенатских; а иностранцы имеют право думать, что подлог), с другой показывает: «наследник» что так, что эдак ничего не знал (бумага секретна даже от него!) к власти не готовился, обязательств не имеет.
Освободить от жёстких и неудобных александровских обещаний Николая – и есть суть событий.
Некоторым историком приходится доказывать, что Александр о тайных обществах – знал. И знал задолго до шервудов. Доказывать то, что является самоочевидным; в доказательствах как раз нуждается противная версия. А у Александра было – пять полиций. Они друг в друге путались (он – нет). И на главпочтамте сидел друг Голицын. И Сперанский наводнил министерства своими дятлами-семинаристами, кои докладывали лично ему, а он государю. Тут, даже если не сам союзы спасения создавал, надо постараться, чтобы ничего не заметить.
Только в реальной жизни никто из аристократов не хотел делать революцию а-ля франс. Революция там была сложной, многослойной, перетекла в мировую войну, там косили все и всех, аристократию пустили под нож, её собственность с молотка. Революцию а-ля франс могли желать в России только иностранные шпионы. Связи с настоящими интересантами и раскрывало следствие Николая.
А аристократы, если и хотели, то а-ля инглиш. Думали устроиться в палатах лордов, а остальное – ну, как-нибудь само. Только они не знали, что атомная бомба безопасно взрывается дома, на испытаниях, а революция а-ля инглиш во всём остальном мире будет выглядеть хиросимой а-ля франс. Впрочем, «а-ля франс» были ещё цветочки – из-за довольно высокого культурного уровня. Казнь короля – голосовали. Обсуждали возможность отсрочки...
В общем, так не бывает. А бывает так: когда нужно утилизировать умы (не очень умные, в основном, хандра и сплин), им заботливо создают клубы по интересам. В том числе клубы радикальные. Говорильни. Все – созданы сверху. Примеров таких клубов множество: Английский клуб в Москве (в Петербурге тоже был), «Арзамас», «Зелёная лампа»... ну и туда же «Союз Благоденствия», почему же нет? В нём выделили секту цареубийц. А почему нет? Все убийцы будут под приглядом. Удобно. Каховский вот, собирался убить Николая. А «убил» почему-то Милорадовича, врага Николая. Вот ведь как случается. Потом подмели и его, как цареубийцу (остальных четверых повешенных тоже обвинили в подготовке цареубийства, только как заказчиков, а Каховский исполнитель).
Милорадович был хам, мот, грубый карьерист и закоренелый константиновец, Тот продвинул его на пост генерал-губернатора Петербурга. Александр терпел негодяя, дабы у Константина появились иллюзии своего влияния в столице, и чтобы он не вздумал дёргаться со своими поляками. Милорадовичу приписывают фразу, типа, у кого 60 тысяч штыков, тот и решает, кто царь. Он был богат, содержал гарем балерин Александринки, одна покончила с собой, когда он на неё наорал, лоббируя (во всех смыслах) другую. Но, если такой богатый, почему такой глупый? Чтобы нейтрализовать его 60 тысяч дурацких штыков понадобилась одна умная пуля. Пулю приписали сироте Каховскому, ему всё равно висеть за другое преступление, а кто на самом деле Милорадовича убил - вопрос.
Если следовать стандартной модели, действия генерал-губернатора в междуцарствие абсурдны. Сначала, опираясь на штыки, потребовал присяги Константину. А потом вдруг с не меньшей помпой – Николаю. А ведь предполагается, что о распоряжениях Александра и отречении Константина он не знал. Но, если Константин был законным цесаревичем, зачем требовать? К чему штыки? Боялся, что петербургский брат Николай отберёт власть у варшавского Константина? Это тот самый ненавидимый всеми Николай у обожаемого Константина? А стандартная модель это прямо и утверждает. На деле, Милорадовича просто грубо подставили. И он грубо (в прямом смысле – схамил) и с удовольствием подставился. Его было не жаль. Александр константиновского выкормыша терпеть не мог, Николай просто ненавидел. Там везде взаимность. Театр.
На самом деле историки прекрасно знают о тройной договорённости братьев, которые условились заранее, кому царствовать, и были обложены положенными документами. Но пишут об этом факультативно. Ведь если признать, что Николай – знал, то рушится вся стандартная модель «присягали – переприсягали», «потребовал – перепотребовал».
А кто же эти великие и ужасные александровские заговорщики, ниспровергатели, цареубийцы? Вывели войска и – стояли. Чего ждали? «Диктатор» не явился. Командующий московским полком (Якубович) заявил о головной боли и ушёл к Николаю. И т. д. Вот уж в самом деле не ужас, а ужас-ужас-ужас. В итоге ясно, что изначально ничего, кроме говорильни и не было. А со свободой слова (в закрытых помещениях) с екатерининских времён было всё в порядке. Она не просто это дозволяла – культивировала. Писала в журналы. Новиков ей прозрачно и грубо (в прямом смысле – хамил) отвечал. А она – ничего. Посадили Николая Ивановича не за слова, а за подозрение в попытке дела – связался с Брауншвейгским домом. Связался так, слегка, какой из него заговорщик? Но и намёка на дело (покушения на власть) хватило для приговора. То есть в России так: болтай, что хочешь, а делать не вздумай.
А чего ждали войска на Сенатской совершенно ясно. Им приказали просто выйти, как и офицерам. Выйти – и ждать. Ничего не делать. Стояли долго. Николаю нужно было, чтобы как можно больше людей, включая послов, зафиксировали «мятеж». Его, николаевский переворот. В переговоры с ними не вступали, это было лишнее, а то, чего доброго, разойдутся. Один поехал было уговаривать. Фамилия героя – да, Милорадович.
А кто, собственно, вышел? Исследователи путаются: больно уж разнородный материал. Трудно с ним работать, концепция не складывается. Уж больно разных взглядов народец. Единства в нём никакого не наблюдалось. Одни утверждают, что вышли константиновцы. Другие доказывают – конституционалисты. А на самом деле вышли и те и другие. Которые за «без царя» и которые «за другого царя». Потому что их собирали – «с миру по нитке». Собирали долго. Народу нужно было побольше, чтобы было кого показательно усмирять. И окружили-то их поскорее, чтобы не разошлись раньше времени.
Надо ли говорить, что перевороты и революции стоянием не делаются. Офицерам ли русской армии в век переворотов не знать, как делались перевороты! Да и сами они (кое-кто) вроде бы, готовились к более решительным действиям, вплоть до истребления всей августейшей семьи и ареста высших сановников; захвату учреждений.
Утверждается, что «декабристы» выбрали момент междуцарствия как удачный для выступления. Но как-то плохо выбирали. Пересменок длился долго, Михаил сновал между Питером и Варшавой, а «радикалы» всё чего-то выжидали. Чего именно – не объясняется. Казалось бы – бери власть, пока она, ничейная, по-ленински болтается, а оба брата её брезгливо отталкивают: «не бу-у». Сторонники версии выступления в поддержку Константина тоже проваливаются: если заговорщики хотели помешать сенаторам переприсягнуть Николаю, глупо выходить перегораживать дорогу, проще захватить здание Сената вместе с гоп-компанией или пуще того: прихлопнуть Николая. Да ведь, утверждают, так и хотели!
Странные люди. Заговор был, а уговора не было. Хотели поставить президентом Сперанского или Мордвинова, а их самих уведомить забыли, и оба кандидата потом заговорщиков судили. Чудеса.
Но это не значит, конечно, что заговорщики растерялись, это значит, что никакого всамделешнего заговора не было, провокаторы сработали чётко, в нужный момент саботировали восстание. (На самом деле, никакого восстания не было возможно в принципе, – что это за революционная организация из тысяч офицеров? Ну 50, ну 100. 200 – уже перестучат друг друга.)
О степени готовности говорит один факт. Восстание Черниговского полка началось с того, что несколько офицеров освободили Муравьева-Апостола. При этом командиру полка Гебелю нанесли аж 14 штыковых ранений... оказавшихся неопасными. От распоясавшейся офицерни полковника спас... солдатик (даже ФИО называют).
Ещё говорят, что «декабристы» готовились царя убить, ВСЮ фамилию. Это как? С такими-то кадрами?? Ощущение клоунады от событий декабря 1825 не оставляет исследователя. Нормальный же историк поймёт, что как раз такие кадры – никчёмных никудышников – набирали именно сверху – чтобы дело развалилось само на любом уровне управления (если главные кукловоды вдруг окажутся в отъезде). И сравните-ка с 1801: люди пошли на дело – и дело сделали. Не 14 театральных тычков штычком. А в стиле 15 человек на сундук мертвеца. Забили царя ногами. Задушили. Проломили череп. То есть с гарантией. В собственном доме-крепости. Точка. Но это когда всерьёз. А когда театр, то суфлёр и провокатор Якубович (по «плану» он ни много ни мало должен был захватить Зимний дворец), перебежав к своему царю, снова идёт к «восставшим» и упрашивает постоять(!) ещё: «держитесь, вас отчаянно боятся». А как можно бояться горстку со всех сторон окружённых, дезориентированных и дезорганизованных солдат? Это суметь нужно.
Наказание большинству «декабристов» было умеренным, Николай понимал, что людей подставил он. Люди были не идеальными, с гнильцой, и в принципе заслужили доброй порки, но сами на переворот не пошли бы. Да и не пошли.
Много сказано о том, что вменить им в вину юридически оказалось, в общем, нечего. Но мало говорится, что исторически – оказалось невозможно как-то содержательно определить это скопление разномастных заблудшихся людей. Якобинцы или жирондисты – это клубные ассоциации с общими взглядами и системой связей, а – декабристы? Не то что общей программы – у них даже общего врага не было, даже общей ненависти! Выходит, ничего их не объединяло, кроме рыхлости одного из месяцев года? (А в «термидорианцах» слышится не греческое летнее тепло, что верно по форме, а грозный латинский предел, что точнее по смыслу.) И, ладно бы, такую презрительную кличку дал официоз, так ведь у поклонников Сенатского стояния тоже не нашлось достойного имени. «Благодетели» – от названия «Союз Благоденствия»? Стыдно. Ну какие они благодетели... «Студенцы», по аналогии с термидорианцами? Глупо. Смахивает не то на студентов, не то на холодец. Такие вот ассоциации.
А сколько, кстати, всего было «декабристов»? Не подвергнутых суду, а – вообще?.. Вопрос.
О настоящих тайных обществах в России