Вору Валере Тифлисскому посвящается
О Благородстве, чести, риске,
И о Валере о Тифлисском.
Хочу напомнить Вам друзья,
Про Авлабарского Вора.
Лет шестьдесят тому назад,
Союз был словно виноград.
Сплочённо люди тогда жили,
Особенно на Месхишвили.
Та улица на Авлабаре,
В Тбилиси пользовалась славой.
А "итальянские дворы",
Ворами сплошь заселены.
Рос Илико в той атмосфере,
Где жулики были примером.
Достоинства и благородства,
Отважности без вероломства.
Разбой привёл на первый срок,
Червонец был суда итог.
В тюрьме Вором себя назвал,
Сарик, Тифлисского признал.
Этап на Русь Валеру ждал,
Режим везде он отрицал.
На многих крытых ход наладил,
Там и здоровье он оставил.
За Чистополь скажу отдельно,
Там с Сержиком пути свели.
Сметана тоже Авлабарский,
На одной улице росли.
Гасился в крытой той иуда,
Тот что Какулу избивал.
Сметана срезал гаду ухо,
И посолив сожрать отдал.
Вот отступленье про Сметану,
Подельник Кости Манукяна,
Пятнаху срока хапанул,
Он инкассаторов шмальнул.
Срок оттянул рванул в Москву,
В ту, девяностых кутерьму.
Отжали казино Кристалл,
И Голден Пэлэс ихним стал.
Хасана к делу подтянули,
Но Сержик с Дедом рамсанули.
Тем самым нажил он врага
Шла покушений череда.
С Сухумским Юрой он сорвался,
В Афинах с ним обосновался.
А как в Россию возвратился,
В Москве Сметана отравился.
К Валере всё же мы вернёмся.
В те годы снова окунёмся.
Когда по крытым он страдал
Авторитет свой укреплял .
Новочеркасск, Елец, Покров,
Проехал Илико за срок.
Освободился из Краслага.
Звонок был праздник Авлабара.
Через два года за надзор,
Две Пасхи новый приговор.
На крытой Рому он избил
И как Вора затормозил.
От Роберта, Рома шагал
И Каландадзе рвал-метал.
Позвал на сходку он Валеру,
И за Вора там не признал.
Всё это про́иски Аслана,
Де́да Хасана Усояна.
По́слан Валерой был старик,
Когда был вес не так вели́к.
На сходку брал его Каро,
Преподнести чтобы Шакро,
Напару с Дедом за поступки.
Те не пришли, цари - не урки.
Признал Валеру, Вор Каро,
И рядом он держал его.
Зажил Тифлисский на Урале,
С женой Оксаной и дитями.
Потом на год за наркоту,
Пришлось почалиться Вору.
Освободившись жил вдовцом,
Болезнь была его концом.
На Петропавловском в Тбилиси,
Вора Валеру хоронили.
Каро всё сделал в лучшем виде,
Тебя мы помним Хубашвили.
