Утро в Доминиканской тюрьме начиналось крайне неожиданно. На заключенных обрушилась струя воды. Она лилась из дыры в стене, расположенной под самым потолком. С сильным грохотом она ударялась о пол камеры и наполняла её. Вот так сюрприз. Заспанные обитатели вскакивали со своих насиженных мест. А вода всё прибывала. Такого поворота я точно не ожидал. Ну не утопить же нас намеревалось местное правосудие?
Через несколько минут, когда вода была по щиколотку, всё разъяснилось. Охранник закинул через дверную решётку пластиковую бутылку со стиральным порошком и две швабры. Самые молодые чернокожие, лихо их подхватили, рассыпали порошок по полу и начали сгонять воду к центру. Там располагалась вторая дыра, куда и уходила вода. Вот такое с добрым утром! И душ, и помывка, и уборка. Ну и конечно бетонный пол теперь был мокрый и садиться на него совсем не хотелось.
Когда пол подсох, через ту же решётку в камеру посыпались полулитровые бутылки с водой и пластиковые контейнеры. Это была еда. В контейнерах находились куски курицы и какой-то гарнир. Нам есть совсем не хотелось, но на воду мы накинулись с жадностью. Удивляло одно, это были такие приличные пластиковые одноразовые контейнеры, но их количества явно на всех не хватало. Они падали на пол и некоторые из них раскрывались. Еда вываливалась. Все ели руками, по несколько человек из одного контейнера или прямо с пола. Вот такая гигиена. С таким же успехом охранники могли бы насыпать еду сразу прямо на пол. Это мало чего бы изменило. Хотя нужно отметить, что едой все охотно делились и никакой суматохи не было.
Мы жадно пили воду, хоть и знали, что это не правильно, что нужно оставить на потом. Вдруг воды больше не будет. Но жажда была дикой. Всю ночь она изматывала нас. Морячок поглотил свою бутылку буквально одним глотком и теперь с нескрываемой жалостью смотрел, как это делали мы. Мы с канадцем конечно оставили ему ещё по глотку, но в эго взгляде читалось, что он бы выпил ещё целое море.
Вода привела мысли в порядок. Началась беседа. Канадец, молодой, достаточно крепкий парень лет двадцати пяти донимал меня расспросами. Он почему-то был уверен, что мы с ним вчера подрались. И именно за это нас загребли в это мрачное заведение. Он рассыпался в извинениях, говорил, что не хотел этого и что он был пьян. Я как мог отнекивался и доказывал ему обратное, что первый раз его вижу и никакой драки между нами не было. Разговор не особо клеился, я плохо говорил по английски, но понимал достаточно хорошо. Я как мог объяснял ему, что он мой друг и мы не дрались. Но словарного запаса явно не хватало. Мои знания языка явно не были заточены на темы драк и уголовного мира. В конце концов, я просто обнял его за плечо и пожал ему руку. В это момент его наверное осенило, что даже если бы мы и дрались, то зла я на него не держу и всё будет хорошо. По-моему он всё понял. Морячок до сих пор прибывал в каком-то анабиозе. Он почти не говорил. Несмотря на выпитую воду губы его слипались, а в горле стоял сухой комок. Добиться от него вразумительного ответа как он тут оказался мне так и не удалось. Замечательная мне попалась компания, все мои кореша были больны амнезией.
А дальше день развивался стремительно. Всё пришло в движение. Периодически появлялись какие-то люди, кто-то в штатском, кто-то по форме и уводили по одному заключённых. Камера то пустела, то наполнялась новыми персонажами.
Мы сидели у нашей стены пол окном, напротив двери. Это теперь была наша законная стена для бледнолицых. Первым их нас вывели морячка. Видимо его работодатели спохватились раньше всех и поспешили забрать его. Не знаю, чем закончилась его история, но больше он к нам не вернулся. Потом, как и следовало ожидать, вызвали канадца. Я этому даже не удивился. Американцы, канадцы, это были хозяева на этом континенте. Доминикана для них была что-то вроде нашего Геленджика. Они прилетали сюда просто потусить и поражались, как мы могли лететь на этот жалкий остров целых четырнадцать часов.
Меня мариновали довольно долго. Потом пришел мужчина в жеванном хлопчатобумажном костюме и пригласил меня на выход. Я вышел в тамбур и обнаружил, что моих кроссовок модного бренда ”N” и след простыл. Я обратился к нему с вопросом, на что он кивнул мне, что есть то и бери. Я не решился, уж больно страшные ноги были у моих сокамерников. Я шел за ним босой по бесконечным коридорам. Самое интересное, что это вообще никого не волновало...
Сейчас предстояла развязка. Мне должны были разъяснить моё положение и мою будущую судьбу.
