О том, что профессор Филипп Филиппович Преображенский изображён Булгаковым в повести либералом и гуманистом, спорить почти не приходится. Врачеванием главный герой сумел сколотить состояние, живет с удобствами в семи комнатах, как не живет даже Айседора Дункан, и поддерживает это состояние хорошими связями, а отец его - соборный протоирей.
Вполне либерал, врач ясно указывает и на то, что идея гуманизма ему ни сколь не чужда. В разговоре со своим учеником, доктором Борменталем, который, в свою очередь, интересуется, как же удалось подманить такого пса, он отвечает: «Лаской-с. Единственным способом, который возможен в обращении с живым существом. Террором ничего поделать нельзя с животным, на какой бы ступени развития оно ни стояло. Это я утверждал, утверждаю и буду утверждать…» Далее профессор уходит в рассуждения о терроре. Эта реплика важна для повести, к ней придётся еще раз обратиться позже.
Верный ученик, молодой ассистент и, как выясняется, друг Преображенского, – Иван Арнольдович Борменталь как и его «гуру» профессор скорее тоже справедливо и либерал, и гуманист. Но, грубым окажется сказать «ненастоящий», скорее просто молодой и не достаточно опытный. Подобно тургеневскому Кирсанову младшему, который и рад бы разделять воззрения Базарова, но «не дорос». Неопытность Борменталя выражена нетерпимостью к ситуации, ведь, как мы помним, впервые «террор» к Шарикову проявляет именно он, в тот момент, когда профессор еще совладает с собой и терпит выходки порожденного существа. Да, именно здесь пора вернутся к отложенной реплике Преображенского. Конфликт, образовавшийся на почве неудавшегося эксперимента, в какой-то момент достигает своего пика, своей логичной кульминации, но даже в этот момент профессор не хватается за револьвер, хоть и подумывает изредка о том, что пора действовать. А всё потому что он остается верен своим принципам: лаской, так лаской. Но продолжается это не так долго, и принцип: «Я тебя породил, я тебя и убью!» находит своё применение.
Так почему же Преображенский изображен автором как либерал и гуманист? Вероятно, здесь проглядывается идея сатиры. Либерал Преображенский создает существо, которое отлично вписывается в социалистическое общество. Но, опять же, можно всё спустить на случай и не делать большой акцент на эксперименте, потому что пересадочный материал мог принадлежать кому угодно, а не Климу Чугункину. Но факт остается фактом, Полиграф Полиграфович Шариков перенял вместе с гипофизом все пороки своего донора и вышел хоть и хулиган, но полезный обществу, поэтому невозможно переоценить политический подтекст повести. Второй момент, который уже затронут выше, - гуманизм. Покорнейший слуга человечества, профессор с мировым именем всячески пытается принять ситуацию, привить существу хорошие манеры, но его отношение к Полиграфу развивается достаточно противоречиво с гуманистической позиции. И это основывается, в первую очередь, на том, что Преображенский не воспринимает Шарикова человеком, а относится к нему как к эксперименту. С момента, как эволюция подопытного дошла до того уровня, на котором он оказался в силах получить документ, а далее и работу, (хоть и отсылающую к первоначальным рефлексам), и жилплощадь, профессор не сразу оказывается в силах принять, что перед ним не подопытное животное, а живой человек, нашедший своё место в социуме и устраивающий свою жизнь: «Предъявитель сего – человек, полученный при лабораторном опыте путём операции на головном мозгу, нуждается в документах»… Чёрт! Да я вообще против получения этих идиотских документов. Подпись – «профессор Преображенский». Он против мысли о страшной ошибке, допущенной им. И, как гуманист, против мысли о будущем, поскольку страшная ошибка влечет за собой страшные последствия.
«Вот, доктор, что получается, когда исследователь вместо того, чтобы идти параллельно и ощупью с природой, форсирует вопрос и приподнимает завесу: на, получай Шарикова и ешь его с кашей.
– Филипп Филиппович, а если бы мозг Спинозы?
– Да! – рявкнул Филипп Филиппович. – Да! Если только злосчастная собака не помрёт у меня под ножом, а вы видели – какого сорта эта операция. Одним словом, я – Филипп Преображенский, ничего труднее не делал в своей жизни. Можно привить гипофиз Спинозы или ещё какого-нибудь такого лешего и соорудить из собаки чрезвычайно высокостоящего. Но на какого дьявола? – спрашивается...»
И здесь обнаруживается двойственная позиция автора: со стороны читателя всплывает некая жалость к умнице профессору, но авторская сторона высказывает чистую насмешку. Насмешка над нелепой ситуацией, из которой не следует вычленять политическую подоплеку.
Эпилог повести пугает улыбкой Шарикова, возвращающегося в свой первозданный вид. Именно стадия между фазами человека и собаки прикреплена этой зловещей ухмылкой, обращенной будто ко всему человечеству.
За экранизацию повести Михаила Булгакова «Собачье сердце» в своё время взялся режиссер Владимир Бортко, которому удалось в фильме визуализировать идею писателя. В фильме нет ничего лишнего, добавленного к образу Преображенского, здесь он такой же либерал и гуманист, каким был создан автором. Но его «положительность» вырисовывается сильнее на контрасте с членами домкома под руководством Швондера. Их поведение слишком гиперболизировано и, кажется, это достигается за счет параллели с верующими. Народ толпами вваливается в их квартиру, будто в храм. Социалистический храм, в котором выполняются необходимые ритуалы. Здесь «звездят» младенцев по специальному календарю, здесь же распевают мотивирующие песни, которые своими мотивами очень напоминают церковные песнопения. Если возвратиться немного назад, к описанию отношения Преображенского к Шарикову и вспомнить, что в повести ему характерна некоторая боязнь принятия эксперимента за полноценного человека, то вспоминается эпизод демонстрации получившегося после операции существа сборищу ученых, целой аудитории изумленной публики. Возможно, ошибочно полагать, что этот эпизод несет негативную окраску, но по ходу фильма выходит именно так.
Практически век прошёл с года написания повести, которая по сей день вызывает в обществе такой громкий диссонанс. Противоречивые образы, идея, сюжет, детали, реплики: все это порождает всё больше и больше споров о незначительной по количеству страниц, но значимой содержанием повести Михаила Афанасьевича Булгакова "Собачье сердце". Справедливо быть уверенным, что и дальше произведение будет активно подталкивать булгаковедов, литературоведов и простых читателей, и даже школьников если не на жаркие споры, то уж точно на обдумывание необычно поданных автором идей и образов, которых в повести, несмотря на небольшой объём, предостаточно. И, несомненно, найдется человек, который сможет опровергнуть и отнесённость образа профессора Филиппа Филипповича Преображенского к либералам и гуманистам, иначе представив замысел создания образа. И обязательно обнаружится способный вновь доказать обратное, как это обычно происходит в неостанавливающемся потоке смены дней, годов, эпох. Но, обладая существующей в настоящее время информацией, возможно полагать, что изображение Преображенского в ключе либерализма и гуманизма - звено выстроенной автором извилистой цепи сатиры, которая привлекает разного читателя, вызывая его на размышления о повести, изображенных в ней фигурах, о судьбе своей Родины и жизни в целом.
