…Французский Двор возмущался и шумел: все обсуждали невероятное событие. Виданное ли дело, чтобы дофина, супруга наследника престола, настолько пренебрегла установленными правилами, что прилюдно, на глазах у всех, поцеловала мужчину! Не собственного мужа, а поэта! Никто толком не знал, чем все это обернется. Но на всякий случай принцессу обходили стороной – немилость заразительна.
Беззаботную дофину звали Маргаритой Шотландской. Она родилась в Эдинбурге, в Рождество 1424 года, став первым ребенком правящего короля Якова I Стюарта и Джоанны Бофор. Если бы у супругов не оказалось других детей, то их дочь могла унаследовать корону. Но в этой семье королева дарила мужу едва ли не по ребенку в год, поэтому, когда в 1427 году прибыли французские посланники с предложением увезти Маргариту на континент, никто особенно не возражал.
Французский король Карл VII предлагал своему шотландскому «коллеге» заключить брак между девочкой и его сыном Людовиком. Предполагаемым невесте и жениху было на тот момент 3 и 4 года соответственно. Со стороны французов переговоры вел поэт Ален Шартье, известный своими изысканными виршами.
Из двух королей этот брак больше всего был нужен именно Карлу – ведь он продложал войну с англичанами на своих землях, и от шотландца ему требовалась как раз военная помощь. По брачному договору король Франции получал такую поддержку, а именно 6 тысяч воинов. Маргариту ожидало безбедное существование (стороны оговорили ее содержание и выплаты после заключение брака) и гарантированная корона. Даже если бы принц Людовик не дожил до брачного возраста, девушка должна была выйти замуж за следующего из рода Валуа.
По рукам ударили в Перте, 19 июля 1428 года. Но свадьба могла и не состояться, потому что в дело вмешались англичане.
Разумеется, английский король пришел в ярость, когда узнал, что шотландцы собираются помогать французам в войне против него самого! 6 тысяч воинов! Это было очень неплохое войско по меркам пятнадцатого века. Да еще в ситуации, когда Англия обессилела… Поэтому Лондон выдвинул свое предложение к Эдинбургу: отказаться от альянса с французами, а взамен получить кое-какие спорные территории.
Яков I призадумался. Но поскольку это был весьма неглупый человек, он предпочел переложить ответственность на чужие плечи. Король обратился к знати и духовенству: что же делать? И практически все в один голос ответили ему: выдавать Маргариту замуж! Лучше союз с Францией, чем уступки от Англии. И ведь известно же – сегодня Лондон дает, завтра – забирает. И так много веков подряд…
Юной принцессе разрешили немного подрасти на родине. До тринадцати лет Маргарита воспитывалась при Дворе отца, и от Якова I переняла страстное увлечение литературой, а в особенности, поэзией. Шотландского государя вообще называли «король-поэт», и такой же талант унаследовала его старшая дочь. С самых малых лет принцесса увлекалась сочинительством, записывая свои произведения в специальные тетради.
В 1436 году наступил час расставания. В начале июня под усиленной охраной (опасались нападения англичан) принцессу перевезли через море, чтобы передать ее на французском берегу доверенным лицам короля Карла VII. 24 июня Маргариту Стюарт представили Людовику Валуа.
Жених казался старше, чем был на самом деле. Его лицо было непроницаемым, во взгляде не чувствовалось ни намека на теплоту, а при взгляде на фигуру становилось понятно, что этот молодой человек склонен к полноте. Невеста была полной противоположностью: изящная, как статуэтка, улыбчивая и ослепительно красивая. Двор смотрел на нее с восхищением и одобрением. Ему давно не хватало блеска.
Свадебный пир оказался таким скромным, что более язвительные люди назвали бы его «убогим». Увы, у французов катастрофически не хватало денег на торжества. Сам король выглядел неряшливо, и даже не снимал шпор, садясь за стол. После пары здравиц Карл VII резко поднялся со своего места, знаменуя окончание праздника. Ошарашенные шотланцы наблюдали, как гасят свечи, а придворные суетливо уходят прочь. Такого приема они никак не ожидали…
Между молодоженами не замечали ни тени симпатии. Дофин Людовик большую часть времени проводил в седле – он обожал охоту, и нежнее относился к своим псам, нежели к юной красавице-жене. Вернувшись «с полей» принц садился за стол и с молниеносной быстротой уничтожал так много съестного, что казалось, будто бы он никак не может насытиться.
Но Маргарита, при всем при этом, не выглядела удрученной. Она нашла при французском Дворе источник вдохновения для своих виршей, и единомышленников. Молодые знатные особы, приставленные к ней в качестве фрейлин, с удовольствием поддержали увлечение поэзией. Они приглашали в свой кружок самых именитых поэтов Франции – Луизу де Бошатель, Жанну Фийоль и, конечно, Алена Шартье. Того самого, что когда-то вел переговоры о браке Маргариты и Людовика.
В один жаркий летний день 1438 года уже немолодой поэт прикорнул на кушетке в замке Амбуаз. Проходившая мимо Маргарита, заметив это, вдруг остановилась, и порывисто поцеловала спящего поэта. Видя, как смутились ее фрейлины, дофина смело заявила: «Я поцеловала не человека, а уста, которые произносят великолепные строки, вошедшие в века!»
Несмотря на явную куртуазность поступка, дофину ожидало суровое порицание. Супруг буквально побелел от гнева, свекр выказал презрение. Маргарита Стюарт даже не пыталась оправдываться. Она была юна и совершенно не понимала, что же такого страшного произошло. Эта прекрасная принцесса существовала в своем мире, прелестном мире трубадуров и воспеваемых ими дам. Так было проще мириться с неприглядной серой действительностью, в которой проходили ее дни…
Единственным человеком, который по-настоящему тепло относился к ней, стала мать Людовика, королева Мария Анжуйская. Она старалась заботиться о Маргарите, понимая ее, как никто. Ведь отношения королевы-матери с мужем тоже были далеко не идеальными.
Проходило время, но между дофином и его женой так и не произошло сближения. Людовик Валуа, наследный принц, демонстрировал все такое же холодное равнодушие. Масла в огонь подлил один из его приблеженных, Жаме де Тилей. Этому молодому человеку показалось, что Маргарита Шотландская слишком вольно ведет себя, о чем он сразу же сообщил Людовику. В бретонской глуши, откуда происходил де Тилей, женщины скромно проводили время за вышиванием, а не устраивали танцы в своих покоях.
Король Карл VII был недоволен безразличием супругов друг к другу. Наследнику престола пора было обзавестись своими наследниками, но ничего не менялось. Повлиять на сына он не мог – отношения между ними давно испортились. Маргарита тоже держала дистанцию.
Шотландская принцесса продолжала много писать. Муж, знавший об этом ее увлечении, не воспринимал поэзию всерьез. Складывалось ощущение, что его раздражает все, связанное с Маргаритой.
В начале августа 1445 года дофина простудилась. В слишком знойный день, находясь в Шалон-сюр-Марн, она выпила ледяной воды и вскоре почувствовала себя плохо. Началась лихорадка. Поначалу никто не придавал этому большого значения, но уже спустя неделю состояние Маргариты Шотландской сильно ухудшилось.
Прекрасная дофина умерла 16 августа, и в своей последней исповеди повторила несколько раз: она ни в чем не виновата. Не думала ни о чем дурном, когда целовала поэта, никогда не позволяла посторонним мужчинам даже прикасаться к ней, она всегда была верна мужу и своему долгу.
Все стихи, написанные Маргаритой Шотландской, дофин Людовик сжег сразу же после ее смерти.
Подписывайтесь на мой канал Ника Марш и читайте больше увлекательных статей, посвященных истории Европы и России!
