The English Year by Steve Roud (Penguin Books Ltd., London, 2008).
Перевод Милады Леоновой под редакцией Андрея Елагина специально для Happy Kelpie.
У большинства англичан упоминание майского дерева вызовет образ одетых в белое школьников, танцующих вокруг украшенного столба, перевивая свисающие с него ленты внутрь и вовне круга так, чтобы они складывались в красивое плетение. Однако этот вид «танца с лентами» в ходу в Британии всего лишь около 170 лет и был внедрен в обиход профессиональными хореографами посредством многочисленных театральных постановок, романтических фестивалей и сочинения или воссоздания майских традиций в 30-е годы XIX века. В классических канонах «доброй старой Англии» его немедленно объявили «стародавним английским обычаем», несмотря на то, что исторически это не имело оснований. Силами энтузиастов - школьных учителей к концу века танец с лентами вокруг майского дерева повсеместно распространился в английских учебных заведениях, и хотя сегодня он уже полноправно может считаться «английской традицией», для многих он всегда будет ассоциироваться с официальными, а не народными формами празднования Майского дня, поскольку распространению его способствовали в первую очередь преподаватели и танцмейстеры, а не сами танцоры, простые люди. Кроме того, такое представление о майском дереве имеет мало общего с тем, что дошло до нас из позднего Средневековья.
В прежние века не существовало традиции оплетать майское дерево лентами, хотя оно, как и сегодня, всегда располагалось в центре массовых круговых танцев. Майское дерево - шест высотой до 30 метров - ярко раскрашивалось, пышно украшалось гирляндами, розетками, короткими свисающими лентами, однако танцорам не за что было держаться, кроме как друг за друга. Сохранившиеся рисунки и гравюры деревенских праздников неизменно изображают взрослых мужчин и женщин, что пляшут в кругу вокруг столба, взявшись за руки. В таком положении у них оставалось не так много вариантов, куда двигаться, кроме как вперед, назад и по кругу вправо и влево. Однако расцепив руки, они уже могли меняться местами и совершать другие, более сложные перемещения - в источниках XVII века неоднократно упоминаются «повороты и поцелуи». С начала XIX века, когда в моду повсеместно входят парные танцы, пляски вокруг майского дерева становятся неотличимы от танцев в сельских клубах и танцевальных залах.
Практически всегда майское дерево устанавливалось на лужайках посреди деревни или иных подобных открытых площадках и становилось центром сезонных празднований. Этель Радкин, собирательница фольклора из Линкольншира, так описывает празднование в деревушке Хемсуэлл в 1936 году:
«Весной (речь о первой неделе мая) на улице вокруг майского дерева выставили многочисленные лотки. Продавали разные «премилые вещицы», «сласти» и всевозможную снедь «от тетушки Салли» - о, это было целое представление! Еще ребенком я помню этот праздник: мне тогда досталась монетка в четыре пенса, я потратила все до последнего пенни, и что за множество прекрасных вещей я смогла себе позволить! Мы танцевали вокруг майского дерева до глубокой ночи, но только обычные круговые танцы, без всяких там лент и заплетения шеста - никогда не слышала, чтобы в наших краях этим занимались…»
Встречались и другие разновидности «майских дерев», особенно в числе детских забав в Майский день. Во многих традиционных детских играх использовалось переносное майское дерево либо, и того меньше, ярко раскрашенная палка, носившая то же название. Согласно одному из источников в сборнике Айоны Арчибалд Опи «Фольклор и язык школьников» (1959), к двадцатому веку самые находчивые дети охотно включали в свой арсенал школьный танец с лентами:
«1 мая 1952 года я побывала в новом районе близ Монкмура (графство Шрусбери) и насчитала четыре разных группы детей, танцевавших вокруг майских деревьев… Майское дерево состояло из колеса от коляски, украшенного гофрированной бумагой и лентами и пристроенного на шест таким образом, чтобы оно могло вращаться. Этот шест высотой от метра до полутора вертикально удерживала в руках Майская Королева, восседавшая на деревянном стульчике. Танец исполняло от четырех до десяти человек, все девочки в возрасте от 5 до 11 лет. Танцовщицы были одеты в наряды из гофрированной бумаги, а голову Королевы украшала корона из того же материала».
Изначальное происхождение майских деревьев туманно. Нет доказательств тому, что они продолжают древние языческие традиции поклонения деревьям или представляют собой фаллические символы плодородия. Первые достоверные упоминания майских деревьев относятся к XIV веку: одно встречается в валлийской поэме (хотя само слово записано там на английском языке), а второе - в написанном десятью годами позже стихотворении под названием «Бросок кости». В последнем речь идет о знаменитом майском дереве в Корнхилле, что в Лондоне, известном тем, что высотой оно превосходило рядом стоящую церковь, которая в итоге получила название «Церковь Св. Андрея Под Столбом». В своем «Исследовании Лондона» (1598) Джон Стоу писал, что после Черного Майского дня¹ в 1517 году это майское дерево на некоторое время убрали, а затем, в 1549, оно подверглось нападению воинствующего протестантского священника и было срублено. Дальнейшая история его полна перипетий: в затяжном противостоянии между религиозными реформаторами и борцами за сохранение традиций обе стороны активно использовали его как символ власти.
Майские деревья нуждаются в регулярной замене. Вкопанные в землю основания быстро подгнивают, столбы страдают от зимних штормов и рушатся под порывами ветра. Установка нового майского дерева всегда была поводом для праздника, и в этом крылась одна из причин, по которой реформаторы пытались искоренить старинный обычай. Знаменитая диатриба против майских деревьев, написанная в 1583 г. пуританином Филипом Стабсом, заслуживает того, чтобы предстать здесь целиком, поскольку демонстрирует не только всю глубину отвращения к данной традиции, но и отлично и очень подробно ее описывает:
«Таков обычай майских игрищ в Англии: ...К Майскому дню, Пятидесятнице или иному подобному торжеству собирается воедино всякий приход, город либо деревня: мужчины, женщины и дети, стар и млад, всей гурьбой либо тесными группами шествуют в леса, рощи, а иной раз — в холмы и горы, кто куда — и там проводят всю ночь в праздных увеселениях, а на рассвете возвращаются восвояси, неся с собою березовые ветви и купы листвы для украшения своего сборища. И то нисколько не удивительно, ибо всевластный бог их незримо пребывает промеж ними, осеняя присутствием своим и благословляя всякое их начинание, игру и забаву — и имя ему Сатана, Владыка Преисподней! Как величайшее свое сокровище, как безмерную ценность несут они с собою майское древо и доставляют его к себе домой в благоговении таким путем: запрягают двадцать, а то и сорок быков, рога их украшая цветами, и эти быки везут к дому Майское Древо (а вернее, вонючий богомерзкий идол), что все увито цветами и травами, сверху донизу перевязано веревками, а иногда выкрашено в разные цвета, и две или три сотни мужчин, женщин и детей следуют за ним в великом почтении и обожании. Возводится то Древо затем высоко к небу, с платками и флагами, реющими у вершины, землю вкруг его ровняют, убирают свежей зеленью, а по кругу ставят всевозможные летние палатки и беседки, увитые цветами. И на том люди дружно предаются празднованиям и пиршеству, скачут и пляшут вокруг столба, будто язычники давних времен пред своими презренными божками — и то есть точная картина происходящего, а вернее, происходящее само по себе. Из достоверных источников, от солидных, почтенных и всеми уважаемых господ собственными ушами я слышал, что из сорока, шестидесяти, а то и сотни юных дев, что устремились в леса накануне ночью, едва ли треть вернулась домой неоскверненной. Таковы плоды, что приносит сие богопротивное времяпрепровождение. Твердо уверен я, что ни евреи, ни турки, ни сарацины, ни язычники, ни какие другие народы, сколь бы ни были они порочны и дики, никогда не предавались подобным дьявольским забавам, как эти; о нет, они подверглись бы всяческому порицанию, даже вообразив подобное, не то что исполнив. Однако же мы, праведные христиане, отнюдь не считаем сие предосудительным — о, помилуй нас, Господь Всемогущий, и убереги!»
Парламент запретил майские деревья в 1644 году, и хотя не повсюду местные власти одинаково быстро последовали государственному запрету, впервые за по меньшей мере три столетия на некоторое время старинный обычай был практически полностью искоренен. Однако символизм майских деревьев снова проявился в эпоху Реставрации, когда они во множестве высыпали по всей стране в пику пуританским законам республики - с той единственной разницей, что отныне День королевского дуба (29 мая) состязался с Майским днем в качестве даты для торжественной установки майского столба. На протяжении последующих веков майские деревья встречались по всей стране, однако пережив расцвет в эпоху Реставрации, со временем традиция начала угасать - теперь уже под влиянием смены вкусов и моды, а не политических установок. К настоящему времени в Англии сохранилось лишь несколько мест, где хранят старинную традицию: Барвик-ин-Элмет в Йоркшире, Хемсуэлл в Линкольншире, Икуэлл в Бедфордшире и Падстоу в Корнуолле.
—
¹ Черный Майский день (англ. Evil May Day) — восстание против иммигрантов и иноземных рабочих в Лондоне в 1517 г.
