Если от площади Zoo немного пройтись пешком, то можно выйти на улицу Курфюрстендамм, самую красивую и дорогую улицу Западного Берлина. Если же немного пройтись по этой улице, то перед вами окажется знаменитый «Европа-Центр». В фильме «Мимино» лётчик, в исполнении Кикабидзе, спрашивает коллег, как добраться до города. Ему отвечают: «Нет ничего проще. Садитесь в такси, говорите «Европа-ценр»…
Центр был открыт в 1965-м году в районе Шарлоттенбург и был как бы ответом Западного Берлина на строительство Берлинской Стены. Мол, вы, восточные, отгораживаетесь от мира, а мы, западные, открываем суперсовременный торговый центр с товарами и услугами, о которых вы не можете и мечтать. Сейчас ни размерами, ни формой комплекс зданий удивить современного человека не может, но не надо забывать, что он был построен почти 50 лет назад и для своего времени был актуален. Как бы то ни было сейчас центр – неотъемлемая часть Берлина. Хотя я всегда думал, что вот параллелепипед гостиницы «Интурист» на бывшей улице Горького, то есть - на Тверской в Москве, это неотъемлемая часть столицы. А снесли знаменитую гостиницу - и как будто ничего и не было.
Место, на котором построен центр, не простое. Здесь с 1916-го года существовало «Романтическое кафе», где собирались актёры, художники и поэты. То есть, хорошее место. Богема, обычно имеет тенденцию облюбовать те места, которые впоследствии обязательно становятся знаменитыми. Во время второй мировой войны кафе было разрушено бомбёжками.
На первом этаже центра находятся интересные большие часы, где каждый час переливается вода по сосудам, это вместо обычного боя курантов или звона колоколов.
На офисном здании вращается один из символов центра – эмблема «Мерседес». Кольцо эмблемы имеет диаметр 10 метров и вес 3 тонны.
Если войти в центр со стороны площади Брайдшайдплац и спуститься на эскалаторе вниз, то можно найти множество сравнительно недорогих ресторанчиков. В одном из них мы отведали блюда традиционной немецкой кухни.
Заказали суп с колбасками, он, кстати, оказался очень перчёным и солёным, и ещё «братвурст» с тушёной квашеной капустой. Самая немецкая еда. И пиво, кстати. Мне – безалкогольное. Хотя есть такая шутка, что безалкогольное пиво, это то же самое, что и резиновая женщина, но если ты не хочешь ни алкоголя, ни сладкой колы под довольно солёную и острую еду, то безалкогольное пиво здорово выручает. Понятно, что идеальный напиток – простая вода. Но как же местный колорит? Поэтому во всех немецких «едальнях» брал безалкогольное пиво. А вот во Франции не брал пиво. Напиток Франции – вино. А я прекрасно обходился соками, минералкой и кофе. Никакого замутнения рассудка. Все впечатления чёткие, ясные, яркие, сразу же подвергаемые пусть не сложному, житейскому, но всё же – анализу. И восприятия свои тоже сразу же подвергались обдумыванию, а почему я сейчас, глядя на что-то, ощущаю в себе такие-то и этакие-то эмоции?
Обед обошёлся в 35 евро. Это с чаевыми, три с мелочью. Когда-то в детстве прочёл книжку по этикету, как вести себя нашим, тогда ещё советским гражданам, за границей. Автор брошюры рекомендовал оставлять чаевые, потому что у них там так принято, а у нас тогда считалось, что не принято, хотя на самом деле тоже было принято. Если не запутались, то я продолжу. Чаевые, как правило, составляют от пяти до десяти процентов от суммы счёта. Если вас достала тяжёлая пачка евро в кармане, или если ваша кредитка не золотая, а какая-нибудь лунно-гелиевая, то вы можете увеличить эти проценты. Во многих заведениях чаевые уже включены в счёт, но доход-то идёт хозяину, а природа официанта вряд ли изменилась. Идут споры в интернете, по радио: давать или не давать. И мнения противоположные. Вывод: принимать решение по конкретной ситуации, то есть – не понятно.
Рядом находится комплекс, который шустрые берлинцы прозвали «Гнилой зуб», «Пудреница» и «Помада». Это, в прошлом разрушенная на две трети, церковь Кайзера Вильгельма. Она «обстроена» современным зданием, а также построены рядом новая церковь «Пудреница» и колокольня «Помада». Днём сооружения смотрятся довольно коряво, но ночью с подсветкой эффектны.
На фоне этих «зубов», «пудрениц» и «помад», заменивших традиционную немецкую кирху, легко задуматься о бренности не только одной человеческой жизни, но и такого мощного явления как религия.
В неторопливом гулянии по иноземному городу есть особое очарование. Это я не только о Берлине. Идёшь, а вокруг тебя чужая речь, изредка, к твоей радости и удовольствию, разбавленная нашим великим и могучим. Вокруг какие-то здания, о которых ты слышал, читал, или смотрел передачи по ТВ. И тебя наполняет чувство удовлетворения. Ну, да, ну, здания, ну – немного другие. Да, люди немного другие. Но и у нас есть места, где мне тоже очень хорошо. Хорошо вот так неспешно прогуляться, и просто спешить куда-нибудь по делам, и вдруг остановиться на секунду и охренеть: ну, едритское коромысло!, ну, красота-то какая! И чего ж мы так часто недовольны, ведь красота же вокруг? Урбанизм или нетронутая природа, всё одно – красота.
И всё же, отчего такое удовлетворение-то? Оттого, что уже никто тебе не скажет «ну что ей до меня, она была в Париже»? Или, вот в Берлине, как сейчас? Но и в Берлине, и в Париже, и в Варшаве, и в моей Москве есть уйма мест, где я не был и не побываю, а «она», эта выдуманная «она», была и бывает. Но что мне до неё, до этой выдуманной? Рядом идёт вполне реальная «она», и я несу пакетики с её покупками.
Очерк о путешествии в 2011 году.