В предыдущей части я начал рассказывать о книге западного культуролога Дэвида Макфадьена «Жёлтые крокодилы и голубые апельсины», изданной в США и Канаде в 2005 году и посвящённой феномену советской и российской мультипликации. Насколько мне известно, книга до сих пор не переведена на русский язык.
Про Сидорова Вову
Западный профессор о советской мультипликации
О книге Дэвида Макфадьена «Жёлтые крокодилы и голубые апельсины»
Часть вторая
Стиль Дэвида Макфадьена работает как бы в двух разных регистрах. Один регистр – описательный, образный, наполненный метафорами и поэтикой, - обычно проявляется, когда автор непосредственно рассказывает о мультфильмах, даёт их описания, попутно добавляя исторические, социологические и культурологические ремарки. Особенно выразительно, например, Макфадьен пишет о «Сказке сказок» Юрия Норштейна. Такого рода текст переводить относительно легко. В этих случаях ясно, к какой риторической форме, стилю, манере письма автор приближается. Например:
«Сказка сказок» Норштейна, - пишет Макфадьен в главе «Пресса и общественная реакция», – это красивый мультфильм, торжество вдохновения, мудрости и элегического настроения рассказывает о герое и его мире, полностью растворённом в чувстве и природе. В центре истории – волчонок, напоминающий ангелочка; не удивительно ли, что наиболее опасное животное воплощает в себе самую лучшую и добрейшую философию в мире? Большая часть фильма снята не в фокусе и повествует о животном детёныше, который проходит через ряд потрясений – переезд, смену эпох, смену настроений». (с. 115)
Второй регистр, в котором пишет Дэвид Макфадьен, – философский, тяжелый. Он оперирует понятиям из феноменологии и экзистенциализма, цитирует Гуссерля, Хайдеггера, Сартра, Кьеркегора, Делёза, Гватари, Мерло-Понти, Дерриду, Лиотара, Ханну Арендт, Гадамера, Декарта, Спинозу, Фрейда, Шестова, Соловьёва, Гегеля и Маркса. И всё это, как полагает автор, имеет отношение к советской / российской мультипликации. Вот, что пишет Макфадьен в главе «Странная похвала банальности: монтаж и память»:
«Делёз подчёркивает, что до Второй Мировой войны, до деструкции устоявшейся политической географии реалистичное кино было, в сущности, искусством линеарно-последовательным, линейные сюжеты ставились в постоянном контексте / ситуации» (с. 56).
Фрагмент я выбрал, в общем, несложный – читатель, не рискуя искажением мысли автора, легко может заменить общепринятое в философской литературе слово «деструкция» (destruction) на «разрушение». Но Макфадьен не даёт философской мысли расслабиться, и, помимо нескольких глав, почти полностью написанных в таком ключе, время от времени добавляет (злопыхатель сказал бы «для перца», я скажу – для уточнения основной идеи) такого рода абзацы в других, более описательных главах.
В общем, читателю, интересующемуся мультипликацией, но не подкованного в философии, с такой книгой будет непросто. Конечно, можно проигнорировать «философию», пролистать страницы, где её слишком много. Но каждый раз читателя будет обуревать досада, что главное он или пропустил или не понял.
Трудно сказать, мог ли Дэвид Макфадьен в книге совсем обойтись без «философской зауми». Скорее всего, нет, учитывая какие цели и задачи автор перед собой поставил – постичь главную тайну советской / российской мультипликации – её душу. Говоря приземлено, попытаться понять и объяснить сам факт существования сначала в сталинском, затем в пост-сталинском СССР советской мультипликации, в том её виде, с той историей развития, с тем разнообразием стилистических подходов, жанров, авторских позиций, с теми идеями и подтекстами, с той «эмоциональной глубиной», которая так впечатлила исследователя.
К примеру, Макфадьен исследует вопрос, что понималось под «реализмом», скажем, в советской мультипликации и диснеевской, и куда корни этих двух разных «реализмов» ведут, к каким культурным слоям, к какой художественной практике 19 века. Также он сравнивает принципы кинетической теории в советской и диснеевской мультипликации: то, как, по мнению художников, тела (персонажи и предметы) должны сталкиваться друг с другом, но могут ли изменяться объемы живым тел (героев) после столкновений? и как эти события рисовать, чтобы зрителю было смешно? На эти вопросы (по сути, являющиеся одной проблемой) я обратил внимание еще при первом, беглом просмотре книги Макфадьена - тогда-то и отпали мои сомнения относительно «Жёлтого крокодила». В поверхностном подходе автора упрекнуть было нельзя.
С другой стороны, обильное использование философской терминологии еще не гарантия продвижения к истине.
Понимая это (и то, что автор – человек западный, изучает нашу культуру вроде как извне), я выдвинул рабочую гипотезу: монография Макфадьена, может, и не раскроет всех секретов, тайных пружин, принципов и начальных основ советской мультипликации, но если автор верно сформулирует подходы, поставит убедительные вопросы, и попытается дать на них честные ответы, - я сочту книгу революционной.
Ниже предлагаю отрывок из книги, характерный для «описательного» стиля Макфадьена:
«…И снова этот вывод заставляет нас, игнорируя географию, подвергнуть сомнению западную точку зрения на советскую культуру, традиционно даваемую с бинарных позиций – в понятиях «вызов» или «соглашательство». Наоборот, художники в социалистической России выступают как бы в роли комментаторов, они показывают нам, что даже злодеи могут быть “забавными и немного причудливыми”, и, одновременно, – соответствовать современному образу из повседневной жизни. Итак, в эстетике некоторых мультфильмов стало появляться нечто, напоминающее газетные карикатуры, - это помогало идти в ногу с быстро меняющимся временем. Быть социально острым подразумевало и более живой рисунок.
Хорошим примером такого журналистского стиля может служить мультфильм Эдуарда Назарова «Про Сидорова Вову» (1985) – рассказ о толстом и избалованном ребенке. После того, как Вову годами баловали родственники, он попадает в армию, и оказывается, что нести тяготы военной службы в одиночку ему не по силам. Его мама, бабушка и дедушка мобилизуются вместе с ним, лишь бы Вове было удобно. Вместе с ним они ходят в солдатскую столовую, его бабушка приступом берет буфет (чтобы потребовать добавки), а дедушка, почуяв запах пороха, скачет в зону боевых действий на старом коне с шашкой наголо.
Стиль мультфильма Эдуарда Назарова можно обозначить как «стремительный скетч»; люди и предметы, наскоро обведенные чёрными линиями, предстают перед нами на белом фоне – свет здесь играет важную роль (как один из первоэлементов): пастельные акварельные цвета гаснут вблизи контуров предметов, растворяясь в белом свете. Благодаря тому, что мультфильм так легко высмеивает избалованноё дитя, история достигает своей нравственной и социальной цели. Мультфильмы могут быть «забавными, полезными, интересными, и серьезными!» - как сериал «Доктор Айболит», где, например, показано, что даже самые сознательные члены общества иногда боятся дантиста, что, конечно, предосудительно. И если государство не против, мультипликация, как, в случае «Ну погоди!», может «играть по (своенравным) законам жанра, в котором зритель радуется юмору и ценит хорошую шутку».
“Ну погоди!”, возможно, не содержал четкого морального послания, однако убедил советскую печать в том, что в нем, - как позже и в сериях про кота Леопольда, - подчеркивается идея, что нужно жить дружно, уметь сочувствовать и прощать. Кстати, художники мультфильма про кота Леопольда получили главную государственную премию именно за такую философию. Один писатель назвал трудноопределимую нравственную цель подобных фильмов - “катарсис смехом”, обратившись, таким образом, к традиции из первой половины двадцатого века – к Зощенко и Маяковскому или к классическому наследию девятнадцатого века – к остроумной прозе Салтыкова-Щедрина. В конце концов, счастье – «понятие вневременное», оно вне линейного исторического процесса и потому способно причудливым образом соединять в себе остроумные вещи из разных эпох».
NB! Нужна ли и интересна ли будет уважаемой публике 3 часть, посвящённая англоязычным отзывам на книгу Дэвида Макфадьена?
! - читать 3 часть.
другие мои статьи и переводы на близкие темы: Американцы о необъяснимом мире русской анимации / Советский "Том Сойер" в Америке / переводы зарубежных рецензий из цикла "Их взгляд на нашего Холмса": 1 часть, 2 часть, 3 часть, 4 часть, 5 часть, 6 часть, 7 часть / Советское ТВ глазами американцев / Английский критик о фильме "Завещание профессора Доуэля" / Американский критик о фильме "Десять негритят" / "Пираты ХХ века": что думают о фильме американцы / Американцы о советской мульт-пропаганде / Как возродить детский кинематограф? / Композиторы у разбитого пюпитра / и т.д.