За годы войны Новохацкий И.М. сменил сменил несколько артиллерийских профессий – командовал взводом связи, взводом разведки, батареей 76-мм полковых орудии ЗИС-З. По болотам, степям и горам Новохацкий прошел долгий путь от Демянска до Праги, участвовал в советско-японской войне, поддерживая и выручая в бою многострадальную пехоту. Крайне интересны его воспоминания о боях в районе Демянского котла, форсировании Днепра, участии в Корсунь-Шевченковском сражении, боях за освобождение Румынии, Венгрии, Чехословакии, марше по монгольской пустыне во время советско-японской войны.
Родился Иван Митрофанович Новохацкий 27 ноября 1923 года в селе Знаменка, на Алтае. Его отец, Митрофан Петрович, тогда работал на должности председателя сельсовета и члена президиума Знаменского волостного исполкома. Мать была домохозяйкой.
«Жили мы скромно, в небольшом домике без крыши на небольшую зарплату отца. Жилище наше представляло собой деревянный сруб, потолок которого засыпан был землей и в дождливую погоду протекал. В доме была одна комната и кухня. Никакого подсобного хозяйства не имелось, во всяком случае, я не помню, чтобы в тот период у нас была корова, огород и т. д.» Отец Ивана Новохацкого, кроме основной работы, как член райкома партии, являлся уполномоченным по проведению уборочной в одном из колхозов района. В 1934 г. колхоз не сумел в установленный срок рассчитаться с государством по хлебопоставкам, что, очевидно, сорвало своевременный рапорт районных властей о завершении хлебосдачи. Митрофана Петровича исключили из партии и судили, затем отправили в тюрьму, а оттуда в колонию. Однако вскоре его освободили.
В июне 1941 г. Иван Новохацкий досрочно сдал выпускные экзамены в школе и поступил в 1-е Томское артиллерийское училище. Занятия в училище проходили по 9-12 часов в сутки. «По плану и программе мы должны были учиться три года. Но уже через два месяца нам объявили, что мы будем учиться лишь два года. Еще через месяц объявили, что время учебы сокращается до полутора лет, а потом до одного года. Но в общей сложности мы проучились всего шесть месяцев. Время было тяжелое. Начало войны сложилось неблагоприятно для наших войск, которые под натиском превосходящих сил врага отступали на восток. Потери в войсках были огромные, погибали или попадали в плен дивизиями, армиями, а иногда и фронтами. Фактически кадровая Красная армия погибла в первые месяцы войны. Огромные потери несли и командные кадры. Все это требовало срочного пополнения…»
В феврале 1942 г. младший лейтенант Иван Новохацкий прибыл в 69-й запасной артиллерийский полк на Северо-Западный фронт. Он был назначен командиром взвода связи вместо ушедшего на фронт прежнего взводного. Надо было учить солдат премудростям полевой телефонной связи. «Получалось так, что я сам учился и учил своих солдат. Надо иметь в виду, что мне было только восемнадцать лет, а большинство солдат – гораздо старше меня, были даже в два, в три раза старше меня. Думаю, нетрудно понять, что, чтобы учить других, мало иметь только специальные знания, надо иметь хотя бы и скромный жизненный опыт. У меня фактически не было ни того ни другого. Помогали умудренные жизнью сержанты и солдаты…»
В ноябре 1942 года И. Новохацкий получил назначение в боевую часть – 37-й гвардейский артиллерийский полк РГК (Резерва Верховного главнокомандования) 1-й Ударной армии, которая вела тяжёлые бои в районе Демянского котла. В конце 1941 года сюда угодило шесть немецких дивизий. Но в окружении они были около 2-х месяцев. В начале 1942 года гитлеровцам удалось прорвать коридор шириной 6-8 километров, но ликвидировать этот выступ войска Северо-Западного фронта так и не смогли.
«Весь 1942 год и начало 1943-го здесь шли ожесточенные бои. Наши войска постоянно атаковали противника, а он уже приспособился к этим атакам, укрепил свои позиции, и мы не смогли продвинуться ни на шаг… Только после войны я уяснил, что это были атаки вынужденные, чтобы противник не смог снять с нашего направления хотя бы часть своих войск для переброски их на сталинградское направление или на Кавказ, где также шли ожесточенные бои. Ценой огромных потерь фронту удалось эту задачу выполнить», – вспоминал Иван Митрофанович.
Новохацкий был назначен на должность командира взвода связи штабной батареи 37-го гвардейского артиллерийского полка, хотя окончил артиллерийское училище, а не училище связи. Он должен был обеспечивать НП командира полка и штаб полка телефонной связью с дивизионами. «В начале марта 1943 года я получил приказание на организацию проводной связи в новый район. Линию надо было тянуть многокилометровую, а чем длиннее линия, тем меньше надежности. С двумя телефонистами потянули линию. У каждого по 5-6 катушек кабеля, каждая 7-8 килограммов и по телефонному аппарату. Я тоже нагрузился наравне со всеми. На мне белый маскировочный халат – передовая рядом. Весь день тянули линию. Устал до невозможности. Еле добрел до промежуточной станции – там телефонист соорудил из ветвей ели и сосны шалаш. В шалаше горит небольшой костер, сел рядом с костром, не заметил, как уснул. Проснулся, когда на мне загорелся маскхалат, и обожгло лицо. Пришлось завалиться в снег, чтобы потушить тлеющий маскхалат».
В марте 1943 года началось наступление войск Северо-Западного фронта, в том числе и на участке 1-й Ударной армии, которой командовал генерал Кузнецов. Наступление шло тяжело, большие потери несли наши войска, но настойчиво, упорно пробивали вражескую оборону. Гитлеровцы, видя, что назревает новый котел, начали постепенно отходить, выравнивая фронт. Вскоре Демянский котел перестал существовать, но окружить войска противника так и не удалось. За бои в январе – марте Новохацкого И.М. наградили орденом Красной Звезды.
О фронтовом питании весной 1943 г. Иван Митрофанович написал так: «Весна полностью вступила в свои права, все вокруг покрылось талой водой, дороги стали непроходимы. Подвоз продовольствия прекратился… Продовольствия вообще никакого не выдавали, и голод мучил основательно. Иногда удавалось набрать на болоте клюквы, грызли березовую кору. Однажды командир отделения сержант Ткачук подстрелил какую-то птицу, не то сороку, не то ворону. Сварили суп, съели его мигом. Удачей считалось, если удавалось найти убитую лошадь. Ее немедленно разделывали буквально до хвоста, все шло в пищу. Варили ее часа три или четыре. За это время с нее выходило много пены: зачастую конина была уже в годах и, конечно, жесткая. Но голод делал свое дело… В общем питание, особенно на передовой, было скудным и нерегулярным. Голодать приходилось часто».
Будучи командиром взвода связи, Новохацкий все время просился на артиллерийскую должность. Вскоре он оказался в дивизионе резерва, а затем получил назначение в 1-ю гвардейскую воздушно-десантную дивизию, которая находилась на Северо-Западном фронте в районе Старой Руссы. В августе 1943 г. Новохацкий прибыл в 4-ю батарею 2-го дивизиона 4-го гвардейского воздушно-десантного полка. Иван Новохацкий был назначен командиром взвода управления батареи. Он состоял из отделений разведки, телефонной связи, радио и вычислителя. Главная задача взвода – разведка противника, обнаружение его огневых средств и определение координат целей, а также обеспечение связью НП батареи с огневой позицией.
Через несколько недель дивизия была передислоцирована на Украину в состав Степного фронта. Вскоре дивизия получила приказ совершить марш к Днепру. На самодельном плоту разведчики Новохацкого под ожесточённой немецкой бомбёжкой переправились на правый берег реки. Во время наступления на плацдарме Новохацкий был контужен с повреждением слуха. За несколько дней наступления десантники вышли к станции Пятихатки, участвовали в её освобождении. Затем полк продолжил движение на Кривой Рог.
«В эти дни наша батарея занимала позиции вблизи небольшого села… Вечером получаем приказ: нашей батарее выдвинуться километров на двадцать вправо и на окраине села Терноватка занять противотанковую оборону. Как потом оказалось, неприятель срочно стянул на этот участок фронта свои резервы с других направлений, в том числе из-под Киева, и бросил их в бой, чтобы ликвидировать прорыв наших войск… Сотни танков двинулись на позиции наших войск. Советские части вынуждены были отходить, поскольку вскоре кончились боеприпасы и горючее для машин. Надо было посылать машины к Днепру, где была единственная переправа в районе села Мишурин Рог, но и та действовала только в ночное время… В каждой батарее, в том числе и в нашей, четвертой, осталось по одной автомашине, остальные ушли на Днепр за боеприпасами и горючим. В батарее имелось всего несколько снарядов. Собрали со всего дивизиона десятка два снарядов, прицепили пушку и ночью двинулись вперед по направлению к селу Терноватка».
Машина попала под огонь немецкой зенитной пушки и загорелось. Командир батареи погиб, шофёр был ранен, командиру дивизиона удалось выйти к своим. Новохацкий, который даже не имел табельного оружия, с бойцами несколько дней по немецким тылам пробивался в расположение своего полка. В результате этой операции полк потерял почти все орудия, остались одна пушка и одна гаубица… Иван Новохацкий был назначен командиром минометной батареи 120-мм минометов, причём расчеты никогда не обслуживали минометы, так же как и командир, никогда не стрелял из них. Учиться приходилось в ходе боёв. У минометов каждый раз установку прицела надо определять по специальным таблицам. В декабре батарея получила новые штатные орудия, а минометы сдали…
И опять Новохацкий пишет о голоде на фронте: «Свободные от дежурства разведчики все время тратили, чтобы добыть что-нибудь съестное. Однажды командир отделения разведки принес котелок муки. Заскочил возбужденный в наш подвал и с ходу говорит мне: «Лейтенант, снимай нижнюю рубашку, я уже свои кальсоны снял и променял на муку, старик на мельнице пообещал наскрести по углам еще с котелок». Пришлось снимать и менять – голод не тетка. Зато два дня мы «пировали»: на куске железа пекли оладьи, правда, жира никакого у нас не было. Я рассказываю об этом только для того, чтобы знали наши потомки, в каких условиях нам приходилось добывать победу» (с. 103-104).
В январе 1944 г. 1-ю гвардейскую ВДД перебросили в район Кировограда, где она в составе 53-й армии участвовала в Корсунь-Шевченковской наступательной операции. 4-й гвардейский воздушно-десантный артиллерийский полк пятью пушками (76 мм) и четырьмя гаубицами (122 мм) оборонял район юго-западнее села Писаревка. За день полк отбил две танковые атаки противника, подбил два «тигра», два средних танка и два бронетранспортёра. 28 января вокруг немецкой группировки замкнулось кольцо окружения.
«В ночь на 17 февраля 1944 года гитлеровцы, потеряв надежду на помощь окруженным войскам, бросив всю технику, под покровом темноты и пурги огромной колонной двинулись на прорыв в сторону фронта, в тыл нашим войскам, удерживающим внешний фронт. Немецким солдатам было разрешено выпить остатки водки, съесть неприкосновенный запас продовольствия, и пьяная колонна двинулась по лощине от сел Шендеровка и Хилек к фронту, в надежде вырваться из кольца окружения. В середине ночи гитлеровцы внезапно вышли к огневым позициям артиллерийского дивизиона. Мужественные артиллеристы сражались до конца с пьяной лавиной противника, расстреливая атакующие цепи прямой наводкой…
На небольшом участке фронта противник создал многократное превосходство, рассчитывая проломить нашу оборону и выйти из окружения. Сопротивление советских войск на этом участке обороны было сломлено, и противник устремился к внешнему кольцу окружения. Обстановка сложилась критическая. Удержать такую силу жидкой цепочке нашей обороны было практически невозможно… Положение спасли наши танкисты. Поднятые ночью по тревоге, они успели выдвинуться в район прорыва вражеской колонны и с ходу врезались в нее, расстреливая гитлеровцев из танковых пулеметов, давя врага гусеницами…»
При освобождении Молдавии лейтенант Новохацкий И.М. был назначен начальником разведки дивизиона. «Здесь я, как говорят, на своей шкуре узнал, что значит выражение «гнить в окопах». По телу, особенно по ногам, пошли болячки. Когда я обратился к нашему доктору, он сказал, что эта болезнь называется окопная гниль. В общем, мы гнили заживо, и никакие лекарства не помогали, да их попросту не было. Единственное лечение – раздевались и в траншее загорали, когда погода была солнечная. Болячки подсыхали и не так зудели, как сырые. Но все лето они давали о себе знать и потом на всю жизнь на ногах оставили свои следы, – пишет Новохацкий и добавляет. – Каждый день с раннего утра и до позднего вечера, а дежурные разведчики и всю ночь, занимаемся одной и той же, в общем-то нудной работой: ведем наблюдение, ищем цели – огневые точки противника, – засекаем их, определяем координаты, докладываем в штаб полка. Так что разведка — это вовсе не то, что думают о ней те, кто не искушен в военном деле. Не лихие наскоки и отчаянные операции, а терпеливая, подчас нудная и однообразная работа определяет результат разведки».
В составе 2-го Украинского фронта дивизия принимала участие в Ясско-Кишиневской наступательной операции, потом была Румыния, Венгрия. Здесь Иван Новохацкий получил ранение, но остался в строю. В Чехословакии бои велись в горной местности. «Наша дивизия получила задачу совершить обходной маневр по юго-восточным скатам гор, выйти во фланг и тыл группировки войск противника, противостоящей нашей 53-й армии, нанести ему удар и способствовать его разгрому. Выполняя поставленную задачу, мы подошли к широкой долине, лежавшей между гор. Вход в долину прикрывали две высоты: 517 и 503… Мне было приказано батареей поддержать штурм высоты и обеспечить огнем ее удержание. Это можно было сделать только огнем прямой наводкой, иными словами, орудия надо было поднять на обледенелую высоту, которая к тому же еще не была взята».
Во время ночного боя артиллеристам с помощью лошадей удалось поднять два орудия. Утром фашисты начали контратаку на захваченную нашими десантниками высоту, появились немецкие бронетранспортёры. И тут заговорили наши орудия, что явилось большой неожиданностью для противника. Батарея Новохацкого не только поддержала атаку батальона, но и сумела подавить огневые точки врага, остановить бронетранспортёры. В марте 1945 г. батальон с батареей Новохацкого совершил рейд по тылам противника. В одном из боёв расчёты Ивана Новохацкого уничтожили два немецких танка, тем самым помогли десантникам выбить фашистов из села. На пути второе село – противник не выдерживает дружной и яростной атаки десантников – оставляет село. Затем десантники выполнили главную задачу рейда по немецким тылам: захватили мост и удерживали его до подхода своих войск. С середины апреля 1945 г. батальон продолжил наступление в общем направлении на северо-запад, на Прагу.
«К вечеру 8 мая неожиданно встретили сильное сопротивление противника. Наша пехота залегла, окапывается. Я занял НП на каком-то сарае. Быстро темнеет… Побывал у командира батальона, который неподалеку со своим штабом. Он сообщил, что на утро назначена разведка боем – здесь, очевидно, заранее подготовленный рубеж обороны противника… Вдруг среди ночи мой радист закричал что-то во все горло. Я проснулся от этого крика и заругался на него. Противник метров четыреста от нас и может в ночной тишине услышать, да и мину подбросить. Но радист вновь кричит: «ПОБЕДА! ПОБЕДА!»… Все мы были сильно возбуждены известием об окончании войны. Ведь почти четыре года ждали этого часа. Но вскоре поступила команда, что разведка боем не отменяется. На нашем участке фронта немцы не собираются сдаваться, и придется их доколачивать. ЭТО БЫЛА ПОСЛЕДНЯЯ АТАКА ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ…
Батальон словно вздрогнул, выдохнув многоголосное: «УРА! УРА-А-А!» Цепь двинулась вперед бегом. Вдруг позади нас раздался могучий рев сотен голосов: «УРА-А-А!!!» Весь фронт дивизии, насколько нам можно было его видеть, выскочил из окопов и двинулся вслед за нами. Случилось непредвиденное – не выдержали солдаты других батальонов, видя своих боевых товарищей, идущих в атаку на смертный бой с врагом, в последнюю атаку в этой войне. Вот она, солдатская верность фронтовому братству, без лозунгов, без лишнего пафоса, порыв солдатской души, идущий от самого сердца: товарищи в беде, противник сосредоточит весь свой огонь по жидкой цепи батальона и вряд ли кому уцелеть, а если весь фронт идет в атаку, то на всех вроде и опасность меньше. Вряд ли в тот момент кто из нас думал об этом. Какая-то неведомая сила вытолкнула солдат из окопов без всякой команды. Над полем раздался такой грозный рокот «УРА-А-А!», какой за все долгие годы войны и десятки, если не сотни атак я ни разу не слышал».
Старший лейтенант Новохацкий И.М. был назначен начальником разведки полка. Для него война ещё не закончилась. Дивизия была передислоцирована в Монголию, участвовала в войне с Японией. Позади пустыня Гоби, горные перевалы Хингана, и вот десантники в центре японского Маньчжоу-Го, дивизия наступает на Мукден. «В Мукден тем временем был высажен воздушный десант, который осуществил дерзкую операцию по пленению императора Маньчжоу-Го Цу-И… На следующий день, 3 сентября 1945 года мы получили извещение, что Япония подписала акт о безоговорочной капитуляции. ВТОРАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА ЗАКОНЧИЛАСЬ!!!»
«Мое самое заветное желание – чтобы наши дети, внуки, правнуки и последующие поколения никогда не знали ужасов войны, чтобы никому из них не пришлось праздновать еще один день победы. Пусть война останется только в воспоминаниях ветеранов. Это моя мечта. Дай Бог, чтобы она исполнилась!», – этими словами Иван Митрофанович Новохацкий закончил свои воспоминания о войне.
По материалам книги Новохацкий И.М. «Воспоминания командира батареи. Дивизионная артиллерия
в годы Великой Отечественной войны. 1941 – 1945», М.: ЗАО Центрполиграф, 2007.
