Известие о нашествии Наполеона вызвало среди народа патриотический подъем. Летом 1812 года были набраны и отправлены рекруты, полностью снаряженные самим населением. При этом многие молодые жители Иркутска изъявили желание пойти в армию добровольцами.
Иркутяне также шли в народное ополчение. Многие сложили свои головы под Смоленском, Бородино и Малоярославцем. Другие безвестно погибли на полях сражений, освобождая страны Западной Европы от господства Наполеона.
Пять сибирских полков героически били врага в Бородинском сражении. Особенно храбро дралась с французами сформированная накануне войны 12-я Сибирская дивизия общей численностью 20 тысяч человек. Служили в ней и иркутяне.
Сибирский и Иркутский драгунские полки принимали участие в кавалерийской схватке за Курганную батарею.
Правым флангом и центром, где стоял Иркутский драгунский полк, командовал Барклай де Толли. Непосредственно центром руководил одаренный генерал, впоследствии герой Отечественной войны 1812 года Дохтуров.
Когда французы во время сражения разгромили левое крыло русской армии, когда погибал Багратион, именно в центре решалась судьба Бородинской баталии, именно здесь шла ожесточенная схватка за курганную батарею, которой командовал Раевский. Начальник штаба 6-го корпуса Монахтин получил две раны штыком и успел еще крикнуть солдатам перед третьим натиском французов, указывая на батарею:
«Ребята, представьте себе, что это Россия, и отстаивайте ее грудью!»
Приятно сознавать, что неувядаемой славой в дни Бородинской битвы покрыли себя воины-сибиряки, а среди них иркутяне. Они были активными участниками сражения. Свидетельство тому знамена, серебряные трубы, которыми награждались лучшие из лучших.
По словам Барклая де Толли, это была "кавалерийская битва из числа упорнейших, когда либо случавшихся". В наградном листе сказано: "Трубач Иркутского драгунского полка Федор Башкевич в Бородинском побоище срубил лично неприятельского офицера, два раза был ранен, а когда трубил сбор вместе с трубачом Гаврилой Маковским, неприятели наскочили несколько раз на него, кололи пиками, рубили лицо, но он трубил сбор и с эскадроном ринулся на неприятеля".
Ярким проявлением патриотических чувств народа была материальная помощь Родине в борьбе с неприятелем.
Хоринские буряты передали тысячу лошадей для армии. Среди мещан и цеховых Иркутска проводилась подписка. В одном любопытном документе того времени значилось:
«Иркутские мещане, воодушевляясь ревностью к пользам государственным и любовью к отечеству, по убеждениям собственным чувств своих на всеобщее вооружение ополчившиеся для отражения врагов отечества нашего при настоящих обстоятельствах всякой по мере сил и возможностей приносят в пожертвование...»
Далее шел перечень фамилий и взносов. Жертвовали гласные и купцы, работники Тельминской суконной фабрики, крестьяне. Военный историк М. Богданович, автор фундаментального трехтомного труда «История Отечественной войны 1812 года», использовавший все доступные по тем временам источники, так оценил вклад сибиряков в разгром Наполеона:
«Несмотря на отдаленность сих губерний от театра военных действий, они приняли посильное участие в доставлении средств к защите империи. Высочайшим манифестом 1-го (13-го) июля повелено было: с сибирских губерний, вместо рекрутов, собрать деньгами с каждого по 2000 рублей. Но вслед за тем сбор этих денег был отменен, чтоб не обременить жителей Сибири, и повелено сделать рекрутский набор. Как сибирские губернии не могли принять деятельного участия в обороне государства, то жители их были приглашены к добровольным пожертвованиям деньгами... Говорят, будто бы бродячие тунгусы, услышав, уже два года спустя, о занятии французами Москвы, готовились отправиться на ланях против Наполеона».
По данным М. Богдановича, всего сибирские губернии сдали 300 тысяч рублей золотом и серебром, пушниной.
Вот еще один интересный факт: 29 внеополчающихся губерний России занимались сбором средств на содержание ополчения. Население Иркутской губернии передало 185 759 рублей. По сумме взноса она была первой в Сибири и девятнадцатой в России.
Порох и хлеб, мясо и одежду отправляли иркутяне в действующую армию. И ждали, ждали добрых вестей о победах...
Михаил Емельянович Харитонов служил в составе Иркутского драгунского полка. 48-летний сибиряк прошел через всю войну, защищал батарею Раевского, бился под Варшавой, освобождал Саксонию, Гольштинию, принимал участие в блокаде Гамбурга. А вместе с ним Василий Зарубин и Алексей Высоких, Иван Месихин и Петр Гулев, Афанасий Тюрюмин и Алексей Хабардин.
Многие из них были награждены медалью, учрежденной в честь победы в Отечественной войне в 1812 года. В числе сибирских формирований прошли они всю Европу до самой столицы Франции - города Парижа.
...19 декабря 1812 года в Иркутске получен был манифест от 3 ноября, в котором сообщалось об освобождении от французов белокаменной Москвы. На следующий день в городе царил праздник. Колокольный звон и пушечная стрельба гремели до самой ночи. Прошло еще почти два месяца, и новая радостная весть достигла Иркутска. Россия освобождена от захватчиков.
Возвращались домой солдаты-победители, воины-герои. Очевидец событий — сибирский писатель И.Т.Калашников — расскажет об этом времени в «Записках иркутского жителя»:
«Справедливо сказал один из знаменитейших современников, что Сибирь не есть колония, но продолжение России до берегов Восточного океана».
Руководимые этим чувством, иркутские жители, по получении в Иркутске манифеста о нашествии Наполеона, когда началось молебствие о спасении России, — говоря без всякого преувеличения, — плакали, как малые, так и большие...
