«Русские подобны выстроенным их руками кирпичным зданиям, которые первый же несчастный случай лишает покрывающего их ровного слоя белой краски: под блестящей оболочкой цивилизации, так преждевременно их укрывшей, нетрудно обнаружить татар»
(Жан Ансело «Шесть месяцев в России», 1827 г.).
«Я могу понадобиться против русских, ибо при нынешнем положении дел лет через десять вся Европа, возможно, будет казацкой либо республиканской»
(Наполеон. Запись Лас Казеса 18.04.1816 года).
«Поскребите русского, и вы найдете татарина»
(Джеймс Галлатин, секретарь посланника США во Франции, 1821 год).
«Поскребите даже самого образованного русского, и вы увидите под его кожей медвежью шкуру»
(Луи-Антуан Караччиоли, французский писатель, конец 1820 г.)
«Наполеон говорил, что если поскрести русского, можно увидеть варвара»
(Из мемуаров Жанны-Луизы де Кампан, опубликованных в 1824 году)
«Многие из этих выскочек цивилизации (русских) сохранили под теперешним своим изяществом медвежью шкуру, стоит их поскрести, как шерсть появляется снова и встает дыбом»
(Астольф де Кюстин: «Россия в 1839 году»)
«Поскребите русского, и вы найдете парижанина. Поскребите парижанина, и вы найдете русского; поскребите еще, и вы опять найдете татарина»
(Петр Вяземский.)
«Нравы русских жестоки, несмотря на все претензии этих полудикарей, и еще долго будут таковыми оставаться. Еще не прошло и столетия с тех пор, как они были настоящими татарами; лишь Петр Великий стал принуждать мужчин брать с собой жен на ассамблеи; и многие из этих выскочек цивилизации сохранили под теперешним своим изяществом медвежью шкуру: они всего лишь вывернули ее наизнанку, но стоит их поскрести, как шерсть появляется снова и встает дыбом»
(Итальянский писатель Джузеппе Капечелатро, архиепископ Тарантский (1744–1836).
«Исследование медико-генетического центра Genotek, сделавшего этнический «портрет» среднестатистического жителя России показало, что 89,5% генома россиян унаследовано от европейцев: 67,2% приходится на Центральную и Восточную Европу, 22,3% — на Западную, на Азию приходится 9,7%.
Источник.
Ну как, прочитали, «поганые», кто мы есть на самом деле? Скребут нас и скребут. А давайте попробуем их поскрести. Мы же тоже имеем право, согласитесь? Демократия, мать их, вот пусть и потерпят пока мы их, парфюмом грязь прикрывшим, попарим веничком березовым, смывая ключевой водой правды слой за слоем. И начнем мы с одного князя, который привлек мое внимание, пока я прокладывал тропку правды в болоте лживой истории, навязанной нам выгодоприобретателями, носы платочком прикрывающими при виде русского народа. Князя этого зовут Андрей, по прозвищу «Боголюбский». Откуда есть появился он на Руси?
Официальную информацию возьмем со всезнающей «Википедии»:
"Андре́й Ю́рьевич Боголю́бский (род. ок. 1111 года[1] — ум. 29 июня 1174) — князь Вышгородский (1149, 1155), Дорогобужский (1150—1151), Рязанский (1153), великий князь Владимирский (1157—1174). Сын Юрия Владимировича (Долгорукого) и половецкой княжны, дочери хана Аепы (Осеневича) и внучки хана Осеня (Асиня). Святой Русской православной церкви; память: 4 (17) июля и в Соборах Владимирских и Волынских святых.
В правление Андрея Боголюбского Владимиро-Суздальское княжество достигло значительного могущества и было сильнейшим на Руси, а впоследствии стало ядром современного Российского государства.
Единственные сведения о дате рождения Боголюбского (ок. 1111 года) содержатся в написанной через 600 лет «Истории» Василия Татищева[4]. Годы его молодости в источниках почти не освещаются."
Ничего-то об этом князе неизвестно, кто он такой, откуда появился на земле русской и русский ли он был. Судя по иконам – русский, судя по скульптурам – азиат. Загадка. Что-то насторожило меня в последней строке «Википедии». Почему-то о дате рождения князя известно только из «Истории» Василия Татищева, который как-то уж очень странно умер. К тому же, странный пожар уничтожил его труды и библиотеку: «Отношение Евграфа (сын Татищева) к литературному наследию отца неизменно вызывало подозрение. Он явно не торопился передать рукописи. Кое-что он переписал для себя. Но и то вряд ли из-за заботы о памяти отца. Составил он также реестр библиотеки. А затем случился подозрительный пожар в деревне Грибаново, где якобы библиотека сгорела. Большую часть книг Татищев хранил в Москве. В Грибаново могли попасть книги, перевезенные Евграфом из Болдина.
Позднее, в начале 60-х годов, с Евграфом неоднократно имел дело профессор Московского университета Рейхель (выходец из Лейпцига). МИЛЛЕР просил Рейхеля выудить рукописи Татищева для издания. Но Евграф был "очень равнодушен к памяти и заслугам своего покойного отца", а из остававшегося у него большого собрания книг и рукописей многое уже истлело и стало нечитаемым. Все-таки кое-что Миллер получил. Видимо, по копиям Евграфа он и осуществил первое издание "Истории". C конца 40-х годов МИЛЛЕР СТАНОВИТСЯ ОДНИМ ИЗ ГЛАВНЫХ радетелей за сохранение татищевского рукописного наследия, особенно исторического. В 1747-1748 годах он трижды обращается в канцелярию Академии наук с предложением приобрести татищевские рукописи.»
Источник.
Странновато как-то, согласитесь? Ну ладно, всяко бывает. Горят у нас налоговые, регистрационные органы, почему бы и архиву не сгореть? Читаем дальше «Википедию»:
«После смерти Изяслава Мстиславича и Вячеслава Владимировича (1154) и окончательного утверждения Юрия Долгорукого в Киеве Андрей снова был посажен отцом в Вышгороде, но уже в 1155 году вопреки воле отца уехал во Владимир-на-Клязьме. Из Вышгородского женского монастыря он увёз с собой чудотворную икону Богородицы, которая впоследствии получила название Владимирской и стала почитаться как величайшая русская святыня. Вот как это описано у Н. И. Костомарова:
Была в Вышгороде в женском монастыре икона Св. Богородицы, привезённая из Цареграда, писанная, как гласит предание, Св. евангелистом Лукою. Рассказывали о ней чудеса, говорили, между прочим, что, будучи поставлена у стены, она ночью сама отходила от стены и становилась посреди церкви, показывая, как будто вид, что желает уйти в другое место. Взять её явно было невозможно, потому что жители не позволили бы этого. Андрей задумал похитить её, перенести в суздальскую землю, даровать таким образом этой земле святыню, уважаемую на Руси, и тем показать, что над этою землёю почиет особое благословение Божие. Подговоривши священника женского монастыря Николая и диякона Нестора, Андрей ночью унёс чудотворную икону из монастыря и вместе с княгинею и соумышленниками тотчас после того убежал в суздальскую землю.
По дороге в Ростов, ночью во сне князю явилась Богородица и велела оставить икону во Владимире. Андрей так и поступил, а на месте видения основал каменный город Боголюбый (ныне Боголюбово), который стал его резиденцией.»
Взять икону не позволяли жители, но наш герой выкрал икону. Но странно, что икону – святыню города не только не стали искать, так еще похититель иконы, нисколько не таясь, «всплыл» с ней в Ростове, а потом поставил её в Владимире. Какая-то уж совсем дикая история, согласитесь. С ворами в то время особо не чикались. А тут нисколько не смущаясь отбывает грабитель в Ростов-папу и разворачивает вокруг иконы бурную градостроительную деятельность. Тут два варианта, либо князь хорошо навалял горожанам, чтобы за ним не бегали, либо иконы не так уж и ценились в то время, как нам это преподносят. И еще вопрос, зачем князю, сыну Юрия Долгорукого, икону воровать? Это примерно так, как если бы глава администрации украл чего-нибудь в церкви, а потом, не внеся это в декларацию, построил на основе украденного хоромы, да не только для себя, а и для всей своей челяди. Ладно, поглядим дальше.
Дальше описывается, как он, будучи на родной земле, возводил повсюду укрепсооружения и вел боевые действия. С чего бы это? Все же князья были родственниками. Ну, наверное, времена такие были. А в чем заслуга Андрея, как реформатора? Читаем «Википедию»: «Деятельность Андрея оценивается большинством историков как попытка «произвести переворот в политическом строе Русской земли». Андрей Боголюбский впервые изменил представления о старшинстве в роду Рюриковичей:
До сих пор звание старшего великого князя нераздельно соединено было с обладанием старшим киевским столом. Князь, признанный старшим среди родичей, обыкновенно садился в Киеве; князь, сидевший в Киеве, обыкновенно признавался старшим среди родичей: таков был порядок, считавшийся правильным. Андрей впервые отделил старшинство от места: заставив признать себя великим князем всей Русской земли, он не покинул своей Суздальской волости и не поехал в Киев сесть на стол отца и деда. (…) Таким образом, княжеское старшинство, оторвавшись от места, получило личное значение, и как будто мелькнула мысль придать ему авторитет верховной власти. Вместе с этим изменилось и положение Суздальской области среди других областей Русской земли, и её князь стал в небывалое к ней отношение. До сих пор князь, который достигал старшинства и садился на киевском столе, обыкновенно покидал свою прежнюю волость, передавая её по очереди другому владельцу. Каждая княжеская волость была временным, очередным владением известного князя, оставаясь родовым, не личным достоянием. Андрей, став великим князем, не покинул своей Суздальской области, которая вследствие того утратила родовое значение, получив характер личного неотъемлемого достояния одного князя, и таким образом вышла из круга русских областей, владеемых по очереди старшинства.— В. О. Ключевский
И тут взгляд мой упал на фото, а под ним надпись: «Наплечники Андрея Боголюбского — подарок Фридриха Барбароссы. Германский национальный музей, Нюрнберг." Ух ты! Немцы! Они-то здесь каким боком? Гугл в помощь: «В третьем томе «Истории Российской» Василий Татищев рассказывает о строительстве при Андрее Боголюбском Успенского собора во Владимире: «По снисканию бо его [Андрея Боголюбского] даде ему Бог мастеров для строения оного из умных земель, которые строили и украсили ее [соборную церковь] паче всех церквей… По оставшему во Владимире строению, а паче по вратам градским видимо, что архитект достаточный был. Онаго древняго строения мало осталось, и починка новая весьма отменилась. Церковь же, конечно, должна бы преимуществовать. Но как оная после некаким простым каменщиком перестроивана, то ныне уже никоего знака науки архитектурной в ней не видно. Мастеры же присланы были от императора Фридерика Перваго, с которым АНДРЕЙ В ДРУЖБЕ БЫЛ, как ниже явится... Цесарь был Фридерик БАРБАРОССА, по нем его сын Генрик IV. Сий же упоминает послов от цесаря и архитекты присланные, чем дружбу сию утверждает».
Источник,
Снова Татищев! Правда дальше автор публикации указывает, что «современные ученые справедливо относятся к таким «известиям Татищева» скептически». А потом ту же доказывает, что во всей градостроительной деятельности нашего Андре прослеживается след итальянских архитекторов.
Подробнее.
Мало того, уважаемая, не какая-нибудь «желтизна», а «Российская газета» публикует заметку: «Ученые завершили раскопки в церкви Рождества Богородицы XII века в Боголюбове. Полученные ими материалы позволили им определить, откуда именно прибыли построившие его итальянские мастера.» Если Татищев врал, то как наши археологи нашли остатки храма, построенного итальянцами для нашего князя? Ничего не понимаю. Поглядим, что это за фрукт такой Барбаросса и чего это он с Андреем нашим задружился? Снова «гуглим».
Среди прочего вдруг в результате поиска выплывает: «Но вдруг во Франции, Германии, Англии, Византии и на северо-востоке Руси почти одновременно появляются государи, которые начинают проводить принципиально одинаковую внутреннюю политику, основное направление которой – укрепление центральной власти. Кто эти государи? Франция – Людовик VII, Германия – Фридрих II Барбаросса, Англия – Генрих II Плантагенет (Генрих Анжуйский), Византия – Мануил I Комнин, в России... Андрей Георгиевич, еще при жизни прозванный Боголюбским, сын Ростовско-Суздальского Князя Юрия Владимировича Долгорукого, внук Владимира Мономаха, праправнук Ярослава Мудрого.
В 1096 году в Любече состоялся первый официально зафиксированный съезд русских князей, осудивший межкняжеские войны, запретивший проливать христианскую кровь и обязавший воевать только с погаными.»
Источник.
Целое исследование о нашем (а нашем ли?) Андрее провел его тезка Синельников Андрей Зиновьевич, исследователь исторических загадок. Ладно, говорят, что он фальсификатор истории. Ничего не остается, как обратиться к нашему старому знакомому, гавкающему и брызгающему слюной в сторону Востока, Адольфу Алоизовичу Шикльгруберу, короче, Гитлеру. Вот что он прокричал в запале, рассказывая про свой « Drang nach Osten»:
«Не государственные дарования славянства дали силу и крепость русскому государству. Всем этим Россия обязана была германским элементам — превосходнейший пример той громадной государственной роли, которую способны играть германские элементы, действуя внутри более низкой расы».
Источник.
«Немецкие колонисты должны жить в красивых, просторных фермах. Немецкие службы будут располагаться в великолепных зданиях, губернаторы — во дворцах... Вокруг города в тридцати-сорока километрах мы создадим пояс симпатичных деревень... Все, что существует за этими пределами, относится к другому миру, в котором мы намереваемся дать русским жить так, как им захочется. Необходимо лишь, чтобы мы ими руководили. В случае революции нам понадобится лишь сбросить несколько бомб на их города — и дело будет кончено».
Источник.
А как назывался разработанный в 1940—1941 годах план нападения Германии на СССР (Деректива № 21)? Правильно – «Барбаросса»! Странно все это как-то. Как сказал герой Гайдая: «Меня терзают смутные сомнения.» Как-то все уж больно плотненько переплетается. Барбаросса воевал итальянцев, а потом прислал их нашему Андрею, чтобы он, как губернатор жил во дворце, а его службы располагались в великолепных зданиях, и всё это ради построения государства у поганых варваров? Кто Вы, Андрей? Чьих будете? Я, конечно, ни на что не намекаю, но как оно было на самом деле? Что-то какая-то странная картина маслом получается с Барбароссами, скажу я вам…
#ВашМакаров
