В августе, после Медового Спаса, мы с дедом собирались за медом. Нужно было только подгадать погожий денек. И безветренный. Дед уже в который раз перебирал свой инвентарь. Не забыть бы чего.
Была у него даже маска от пчел. Конечно же, не такая фабричная, к которой мы все привыкли. Самодельная. Сшитая из куста домотканой холстины. Спереди, этого мешка дед прорезал отверстие и прикрепил кусок металлической сетки. На подобие той, которыми экипированы современные спортсмены-рапиристы.
Был и свой "дымарь". На длинной проволоке обычная металлическая банка. Размером с современную банку из-под краски. По бокам топориком проделано масса мелких дырочек. Дед поджигал небольшую бересту и закладывал ее кусками гриба-трутовика. "Губа", по-нашему.
Дальше бортник становился похож на батюшку в церкви. Махал своим "дымарем", как кадилом, пока трутовик не разгорится до нужной стадии. Стадия проверялась подергиванием банки, как священник подергивает кадило. Если облако дыма образовывалось солидное, дальше можно не махать. А то содержимое загорится.
На дереве, возле колоды, дед ловко размахивал банкой, потом подергивал ее возле самой смотровой щели. Дым по инерции исчезал в отверстии. Вот почему так важна была тихая погода.
Соты в колоде срезались только нижние. "Языки" с запечатанным медом. Внутри каждой колоды был свой рубеж, за который бортник никогда не переходил. Выше мог быть расплод. Да и считалось, что там - запасы семьи на зиму. А это - святое.
"Языки", вынутые из колоды, дед складывал в большую бадью. Она была изготовлена из цельного липового чурбака. Только деревянное дно вставлено как в обычной бочке. Если мне память не изменяет, бадья была литров на 15.
Подвешивалась на деревянный крюк возле колоды. Туда дед отправлял как соты с медом, так и пустые - сушь. С хорошего улья бадья заполнялась до верху. Это был взяток за все лето!
Уже на земле дед бережно перекладывал "языки" в бочонок, пристроенный на возу. И мы отправлялись к следующей колоде. Поскольку "пасека" была большая, домой мы возвращались с полным бочонком. Литров на 150.
Дома мед давили. В специальном прессе, сделанном из двух больших поленьев. Нижнее - корыто. Верхнее - пресс. Ножной. Бабушка закладывала соты с медом, а дед проходил по верхнему полену, притопывая. В отверстие корыта в ведро сочился мед.
Жом воска складывали в емкость с сетчатым дном. Вроде большого сита. Остатки меда стекали в подставленный таз. Воск лежал в этом сите пару дней, пока не становился сухим.
Воск был тоже товаром. Его ведь не было нужды сдавать в обмен на вощины. А вот как бортники получали воск - расскажу в другой раз...
