У историков нет надежных данных об уровне образования в петровскую эпоху, но можно не сомневаться, что уровень грамотности был низок. Достаточно сказать, что в конце XVIII века он составлял около 6,5%. Даже среди привилегированных сословий попадались неграмотные люди, а большинство дворян умело лишь читать, писать и считать.
Несмотря на это, петровская эпоха дала значительный толчок образованию. Петр ввел упрощенный и приближенный к европейскому гражданский шрифт для печати и всячески стимулировал издания книг, особенно учебной литературы. В 1703 году начала выходить первая газета «Ведомости», которая освещала, прежде всего, международные дела. Преобразования в печатном деле были по истине революционными. В допетровское время было отпечатано около 500 наименований книг. Почти все они были религиозного содержания и почти все были отпечатаны на Московском Печатном дворе. По европейским меркам эта были ничтожные масштабы. Петр основал несколько новых типографий и бумажных мельниц. Только за время его царствования было отпечатано 1 300 наименований книг. Из них всего 308 наименований были религиозного содержания.
Петру важно было ввести русских в мир науки, причем его интересовало только то, что имело практическую применимость. Математика нужна была Петру, чтобы обучать артиллеристов и моряков. Геометрия — для них же, а также землемеров, геодезистов и картографов. Требовалось начинать с азов, поэтому значительную часть из 1 300 наименований книг, отпечатанных при Петре, составляет учебная литература.
Математические науки
Математика имела ключевое значение почти для всех военных и гражданских специальностей, которые нужны были Петру. Поэтому в январе 1701 года в Сухаревой башне в Москве была открыта Школа математических и навигацких наук, которую возглавил 25-летний шотландец Генри Фарварсон. Для школы ее преподавателем Леонтием Магницким (тверским крестьянином по рождению) была подготовлена книга «Арифметика». Характерно, что в нее вошло только то из арифметики, что требовалось знать морякам. Книга была написана довольно громоздким языком, с использованием церковнославянского, а славянские и арабские цифры давались вперемежку. Шрифт же был еще дореформенный. Потом Фарварсон постарался упростить язык, перевести все в арабские цифры и на новый гражданский шрифт. «Арифметика» Магницкого скоро была дополнена учебником по геометрии, который перевел с немецкого Яков Брюс.
Брюс сыграл одну из ключевых ролей в деле образования. Одна из самых знаменитых его работ — «Книга мироззрения или мнение о небесных глобусах и их украшениях». Это был перевод голландского труда. Интересно, что мастер, который печатал перевод Брюса, был поражен содержанием книги, особенно сообщением о том, что Солнце, а не Земля является центром Вселенной. По этим и некоторым политическим причинам тираж книги был очень маленьким, и эта книга быстро стала большой редкостью. Сейчас известно всего пять копий.
География
Потом была переведена книга Бернара де Фонтенеля «Разговоры о множестве миров», которая была одной из лучших книг, популяризирующих тогдашний научный взгляд на мир. Появились и переводы учебников по географии и картографии. Все эти книги способствовали изменению представлений о мире в сознании наиболее образованных русских людей. Любопытно, что в переводах и первых русских работах по географии всячески подчеркивалось, что Россия является частью европейского континента. Еще в начале XVIII века восточная граница Европы была расплывчата и ассоциировалась, главным образом, с Крымом, Доном и Москвой как городом, лежавшим на границе между Европой и Азией. С подачи историка Василия Татищева русские географы стали проводить мысль о том, что границей между Европой и Азией являются Уральские горы. Россия должна была стать частью Европы как в культурном, так и в чисто географическом смысле.
История
Петр не придавал истории и другим гуманитарным наукам такого же значения, как математике и географии. Он считал историю, прежде всего, политическим инструментом. Наиболее влиятельным историком в начале XVIII века был немец Самуэль Пуфендорф, чьи сочинения были опубликованы в России в 1718 году. Русским издателям пришлось объяснять читателю, что означают такие понятия как «монархия», «аристократия», «демократия» и т. п. Пуфендорф отзывался весьма пренебрежительно о «Московии» и составил довольно поверхностную историю этой страны. Немецкий историк говорил об отсталости русской земли и о рабском состоянии ее народа, но Петр велел оставить в книге все как есть в назидание. Впрочем, важно, что Пуфендорф давал чисто светский взгляд на происхождение народов и государств. Видимо, Петр проектировал его книгу как некий контекст, в который будет вписана история России. Пуфендорф оказал большое влияние на первого русского историка Василия Татищева, а равно и на все поколение историков XVIII века.
Таким образом, Петр и его сотрудники открыли русским мир науки. Переводы зарубежных научных трудов вызывали множество вопросов и проблем. Необходимо было с нуля разработать научный язык, подобрать термины, которые прежде просто не существовали. У многих переводчиков было что-то вроде внутренней преграды. Перевести научный текст, написанный на латыни или немецком, на «общенародный диалект российский» казалось чем-то немыслимым, но Петр настаивал, чтобы именно так и поступали. В этом тоже ярко проявилась его роль.
