.
Все, связанное с эросом и телесной чувственностью, трогает в композиции, стихотворении, или даже, в живописи , если в желании есть элемент наивности , и мечты, некоторый элемент неведения, или незнания, сопряженного с поэзией , (как горизонтом его же мечты) и тогда, только, произведение искусства, в жанре песни, зарисовки, или стихотворения, собственно и трогает. При этом трогает, даже, независимо от того, связан ли контест желания с конкретной любовью, или, же чистое желание - без еще конкретного адресата компенсируется элементом чувственной, или мечтательной поэзии , (или музыки) . Опять же не все люди умеют выражать даже это желание. Одни умеют, другие нет. К примеру, у молодой Линды это получалось. Напротив, чистый фрейдизм непривлекателен потому, что в нем нет наивности, как нет в нем и поэзии. Дело не в том, что фрейдизм построен на знании. Дело в том, что фрейдистское знание , слишком много договаривает, не оставляя место для поэзии, для некоторой пустоты, в форме остатка знания, или желания - для поэтического воображения, творческой, или любовной фантазии. Потому отталкивают и фрейдисты. Фрейдизм вносит некоторую отраву в наши порывы. От этой отравы желание освобождается только в поэзии, (в которой взрослое желание соединяется вновь со своим детским неведением) - как в форме своей мечты.
