Хочется рассказать о судьбе двух незаслуженно забытых отечественных героев. Один из них неодушевлённый - первый в мире действующий высокоскоростной монорельсовый аэропоезд. Это был настоящий прорыв в технической мысли ХХ века! Второй герой - человек удивительной судьбы, конструктор поезда, философ, музыкант и изобретатель-самоучка Севастьян Севастьянович Вальднер, из обрусевшего рода эльзасских немцев - баронов фон Вальднеров, осевших в Вышнем Волочке.
ПРО СУПЕРСКОРОСТНОЙ МОНОРЕЛЬСОВЫЙ АЭРОПОЕЗД ВАЛЬДНЕРА
Проект аэропоезда С. Вальднера прославился не только в СССР, но и за рубежом.
В июле 1934 года американский научно-популярный журнал Popular Science опубликовал статью о новом советском проекте и даже поместил рисунок аэропоезда на обложку.
В материале утверждалось, что советское правительство собирается строить в Туркестане три монорельсовые линии общей протяженностью 332 мили (530 км), которые пересекут пустыни и реки. Аэропоезда с дизель-электрической силовой установкой смогут развивать скорость до 180 миль в час (около 290 км/ч).
Также американские журналисты упомянули, что новые советские аэропоезда будут пересекать реку Амударья шириной около 2 километров весьма интересным способом: прибыв на берег, они смогут спускаться на воду, переплывать реку своим ходом и на другом берегу вновь подниматься на монорельс.
В октябре 1933 года рабочая модель аэропоезда, в одну десятую часть натуральной величины, прошла первые испытания на экспериментальной деревянной эстакаде в московском парке культуры и отдыха имени М. Горького. Протяженность пути была всего лишь 474 метра с двумя закруглениями эстакады радиусом 36 метров, но этого хватило для установления тогда мирового рекорда скорости – 120 километров в час!
Успех вдохновил руководство Наркомата путей сообщения к развитию проекта. Севастьяну Вальднеру и его коллегам - сотрудникам Центрального института сооружений поручили подготовить новые испытательные площадки.
В 1934 году в подмосковном Бутове появился новый опытный трек длиной в восемь километров, а на станции Северянин под Москвой построили и испытали участок эстакады с монорельсом в натуральную величину.
В 1935 году Вальднер выехал в Туркмению. Там шла подготовка трассы опытного кольца эстакады Ташауз (ныне Дашогуз) - Чарджоу (ныне Туркменабат) для аэропоезда в натуральную величину.
Но в 1936 году по приказу Наркомата путей сообщения НКПС “Бюро аэропоезда Вальднера” неожиданно ликвидируют.
Разбирают эстакаду в парке Горького. Все документы, а их было около шестисот рабочих чертежей, не считая расчетов и текстового материала, передают в архив…
Тайна закрытия проекта не рассекречена до сих пор.
В НКВД Вальднера причислили к «неблагонадежным», но не арестовали.
Его конструкторское бюро продолжало проектировать и внедрять железнодорожную технику...
ИЗ ВОЛЬНОДУМЦЕВ И МУЗЫКАНТОВ - В КОНСТРУКТОРЫ
«Неблагонадежным» Вальднер считался и в юности. Парень рос неординарный, с большими математическими и философскими задатками, с непростым характером. В 1894 году за чтение нелегальной литературы и вольнодумных газет юный Севастьян Вальднер был исключен с четвертого курса Императорской Николаевской царскосельской мужской гимназии, но 1897 году был восстанавлен в том же классе. Однако вскоре добивается перевода в Комиссаровское техническое училище.
По высочайшему императорскому повелению, 7 июня 1900 года будущему изобретателю было определено: «...по вменении в наказание предварительного заключения, подчинить гласному надзору полиции на год в месте жительства родителей» в городе Твери. В 1901 году Севастьян жил в Вильне, нынешнем Вильнюсе. С 1902 года с него было снято запрещение проживать в столицах и Петербургской губернии, наложенное по окончании срока надзора.
С 1902-го по 1905 годы юный бунтарь уже учился в Московском филармоническом училище по классу игры на скрипке и с успехом участвовал в концертах. В 1907 году Севастьян проживал в имперской столице, на Невском проспекте...
Он постоянно и мучительно искал себя. Изучал философию, писал картины и расписывал пейзажи бродячим фотографам. На Кавказе, для того чтобы набрать деньги на железнодорожный билет, редактировал и издавал приключенческий журнал, работал слесарем на сельскохозяйственном машиностроительном заводе в Красном Холме.
При этом он всегда мог заработать копеечку, играя на своей старой итальянской скрипке «Винческо Понармо из Палермы» в оркестрах театров и ресторанов.
Его дочь вспоминает в интервью для нашего фильма: «Папа начинал свою карьеру музыканта с работы в большом симфоническом оркестре. Первая скрипка. Там он познакомился и подружился с виолончелистом Леопольдом Витольдовичем Ростроповичем, будущим отцом ныне знаменитого виолончелиста Мстислава Леопольдовича.
И вот, два молодых, уверенных в себе музыканта, решили посмотреть мир. Отправились на Запад, по странам, по пути зарабатывая участием в концертах, давая сольные выступления. Однажды, где-то в Прибалтике, никто скрипку и виолончель слушать не захотел. Деньги кончились. Обратились в «Русский ресторан» с русской кухней. Хозяин ресторана сказал: «Вот если бы балалайка…». Папа умел играть на всём, что звучало, и на балалайке, конечно. Хозяин дал ему инструмент, три дня на репетиции. Когда в назначенный день он пришёл к ресторану, то увидел плакат: «Проездом! Виртуоз на балалайке! Сергей Гуляев». Ему дали красную косоворотку, хромовые сапоги – и на сцену.
Концерт прошёл с успехом. На заработанные деньги друзья поехали дальше. Так они добрались до Парижа. Там удалось удачно выступить. Их слушал один богатый меценат – коллекционер. Он пригласил друзей посмотреть свою коллекцию и предложил выбрать себе инструмент. Так у моего папы оказалась скрипка Винченце Панормо… Ростропович выбрал виолончель Страдивари, а папе больше понравилось звучание скрипки Винченце Панормо…ото из семейного архива.
В нашу проходную комнату однажды папа принес примитивный приемник с наушниками и стал слушать. Передавали музыку, виолончель. Папа страшно заволновался, стал звать маму, дал ей один наушник. Сказал: так может играть только Леопольд! По окончании передачи не сказали, кто играл. Папа написал письмо на радио. Ему ответили, что действительно играл Ростропович и прислали его адрес. Так друзья встретились вновь и уже не расставались до конца жизни. В войну оба умерли. Ростропович – в эвакуации, папа в Москве».
И всё-таки лишь на военной службе Севастьян Вальднер нашёл себя. Видимо, дисциплина обуздала характер и сублимировала его энергию в будущее призвание изобретателя. В 1915 году его мобилизуют в армию, определяют в автороту и... он влюбляется в механику, в моторы!
На фронте Вальднер любил выжить «душу» из автомобильного движка, а в минутах затишья с трепетом и удовольствием его «лечил» - перебирал, пытался усовершенствовать.
К счастью, Севастьян в своём командире роты, с не менее экзотической фамилией - Матиссон, нашёл энергичного единомышленника. Вместе они собрали из множества единиц разнокалиберного автохлама десяток машин. И вскоре энтузиасты разработали и собрали из трофейных немецких запчастей своё первое детище - коробку скоростей для мотодрезины, которую они запатентуют под названием по первым слогам своих фамилий - «Система Матваль». А следом без чертежей и расчетов свою машину - автодрезину «Матваль».
К этому времени Вальднер, как ни странно, поумнел и уже отошёл от политики, он полностью поглощен конструированием новых моделей мотодрезин. Однако окончание работ по изготовлению мотодрезины совпало с Октябрьским переворотом 1917 года. И первый шестиместный «Матваль» понесся по рельсам, когда Матиссон и Вальднер стали красногвардейцами.
Севастьян Севастьянович взял на себя обязательство максимально быстро закончить конструирование своей бронедрезины с полюбившимся именем «Матваль». Для работы он выбрал спокойную в то время Кинешму, стоявшую в стороне от фронтов Гражданской войны.
Дрезину облицевали бронёй, установили на неё четыре пулемёта. Из Кинешмы на Петроград, со скоростью 80 километров в час, быстрее скорости скворца и современного экспресса «Красная стрела», гнал Вальднер бронированную машину на юденический фронт. Путь от Москвы до Петрограда, поражая дежурных по станции и начальников маршрутов, Вальднер сделал в девять часов тридцать минут. Стремительный бросок бронедрезины «Матваль» произвёл столь сильное впечатление на Феликса Дзержинского, что с его подачи, уже 27 декабря 1919 года в РСФСР было учреждено «Бюро по постройке моторных дрезин системы Матваль»», или по принятой тогда в РСФСР традиции словотворчества путем сокращений, — «Матвальбюро».
Так начинался его путь к созданию первого в мире скоростного монорельсового аэропоезда. Впереди его ждали новые открытия и изобретения, всемирное признание его конструкторского таланта и полное забвение...
Он выполнил завещание отца «не быть чиновником, а делом послужить России».
В семье Вальднера, если точно, то фон Вальднера, до сих пор сохранились уникальные документы: грамоты на права владения землями их предками – эльзасскими немцами. В зарубежной печати часто мелькают сообщения, что английский наследный принц Чальз нередко предпочитает обществу времяпрепровождение с баронессой фон Вальднер в её поместьях. Речь идёт о прямой родственнице талантливого российского изобретателя, предки которого приехали на службу русскому императору после Великой французской революции…
Подробности в книге Владлена Дорофеева «Пленники судьбы и истории» https://ridero.ru/books/plenniki_sudby_i_istorii/
Автор: Владлен Дорофеев
Публикации на тему: В. Дорофеев, «Из парка Горького в неизвестность…», ежемесячник «Ваш домашний консультант», №4, 1998 г., В. Дорофеев, книга «Лекарство от одиночества», очерк «Изобретатель монорельсовой дороги», Москва, 2005 г., ISBN 5—7949—0136—5
Другие публикации автора:
Фотографии из архива автора и семейного архива Лаврентьевых - Вальднеров
Спасибо за внимание!
