Жизнь на передовой для солдата — это всегда испытание. О том и слов нет. Она ему часто преподносит то, чего ожидал меньше всего. Фашистский самолет, к примеру, сбрасывает вместо бомб пустые бочки с отверстиями. Новичок испугается рева и свиста таких бочек больше, чем настоящей бомбы. Не зная куда деться, он жмется изо всех сил к земле. Страшный рев давно прошел, а он все лежит и, зажмурив глаза, ждет взрыва.
Но вот как-то неясно с бочками. Во-первых, их надо дырявить, а бочки — они ведь полезные и денег стоят. Во-вторых, их надо потом выкидывать, а это умышленная порча госимущества и вредительство. В-третьих, неясно — куда и как дырявую бочку подвешивали? Она влезала в бомболюк или висела снаружи? Если висела снаружи, как это сказывалось на аэродинамике винтового самолёта? Сколько горючего надо было на вылет с бочкой? В чём смысл холостого вылета? Как насчёт зениток, стоило уничтожение самолёта сброса дырявой бочки? Бочка выла на лету или летела до цели молча и начинала выть, только будучи сброшенной на советские позиции?
В то же время доподлинно известно, что немецкие агрессоры постоянно сбрасывали на нас бомбы. С бомбами всё ясно: они отлично влезают в бомбовозы, и аэродинамику не сильно портят, и в конце их все до одной надо выкинуть — бомбы именно для этого придуманы. Так вот, почему немецкие нацисты не догадались на каждую бомбу приделывать жуткие нацистские свистки и ревуны? Вывалил сто бомб — они как хором завоют на подходе! Хорошо если в малую секунду, настроенные на коричневую ноту. Напуганные воем тупые сталинисты бросаются врассыпную, а их уже с воем догоняют меткие европейские бомбы! На фашистских самолётах стояли сирены, которые отлично выли до тех пор, пока их не сбивали сталинские соколы.
В начальный период Второй мировой войны Люфтваффе достаточно широко применяло на разных фронтах одномоторные пикирующие бомбардировщики «Юнкерс-87». На каждой стойке неубирающегося шасси, за характерные обтекатели на которых на советско-германском фронте этот самолёт получил прозвище «лаптёжник», были предусмотрены места для крепления сирен. По воспоминаниям ветеранов, их душераздирающий вой сильно «давил на психику» советской пехоте при отступлении 41-го года. Кроме того, целый ряд немецких бомб нёс на оперении свистки в виде трубочек, которые при сбросе начинали издавать зловещие звуки. Что касается сброса пустых бочек, информация о которых действительно содержится в советской мемуарной литературе, то, в теории, это всё-таки могло иметь место. На двухмоторных немецких бомбардировщиках «Юнкерс-88» и «Хейнкель-111” бочку можно было положить на створки бомболюка и сбросить в нужный момент. Другой вопрос – издавала бы бочка, пусть и «простреленная во многих местах», как пишут в мемуарах, хоть какие-нибудь звуки. Естественно, использование такой «бомбовой нагрузки» было для немецкой авиации, как для любой другой, явлением крайне нехарактерным и могло происходить разве что по причине полного отсутствия штатных боеприпасов.
