Вот что пишет историк О. И. Киянская в статье о Сергее Муравьёве-Апостоле под небывалым для конца XX века названием "Главарь шайки злоумышленников...", в которой образ почти что идеального декабриста, вызывавшего до тех пор только умиление, сильно тускнеет:
"Вместе с младшими офицерами Черниговского полка он участвовал в жёстоком избиении подполковника Гебеля — командира полка, пытавшегося арестовать заговорщиков и не допустить восстания. "Щепилло ударил его [Гебеля. — О.К.] в брюхо штыком. Гебель устоял на ногах и начал убеждать Щепиллу, чтобы он оставил свои преступные намерения. Во время проповеди Соловьёв схватил его за волосы и повалил на пол; услышав возню, Кузьмин выскочил в сени, сел верхом на лежащего Гебеля и принялся колотить его вместе с Щепиллою и Соловьёвым, последний, однако, скоро оставил Гебеля и бросился в комнату освободить Муравьёвых [Сергея и Матвея, арестованных Гебелем. — О.К.] Но Сергея уже не было. Он выбежал в окно, прибежал в сени и помогал Кузьмину и Щепилле трудиться над Гебелем, которого угощал прикладом... Обработав Гебеля, С. Муравьёв с Соловьёвым и Щепиллою отправился в Ковалёвку для возмущения 2-ой гренадерской роты". Человека, записавшего этот рассказ со слов участников избиения, трудно заподозрить в неприязни к ним. Декабрист Фёдор Вадковский был в 1826 году приговорён к пожизненной каторге. Причём Вадковский не мог знать, а Сергей Муравьёв знал наверняка, что его полковой командир — отец трёх малолетних детей, а жена Гебеля беременна четвёртым ребёнком"( Вступление на престол Императора Николая I в записках генерал-лейтенанта Михайловского-Данилевского// Русская старина, 1890, №11, ноябрь. С. 495).
(Документ: "Выписка из указа об отставке полковника Гебеля Густава Ивановича. ...получил 14 штыковых ран, а именно: 4 по голове, 1 в углу левого глаза, 1 на груди, 1 на левом плече, 3 на брюхе и 4 на спине. Сверх того перелом кости правой руки" (Покровский Ф. И. Расходы государственного казначейства на декабристов. Былое, 1906, №5. С. 90-91). Документ: "Ассигновка по Высочайшему повелению. Управляющему главным штабом. 24 марта 1827 г.: Второму коменданту в г. Киеве полковнику Гебелю, во вспомоществование — 4000 руб."(Там же). После бунта Гебель был произведён в полковники и утверждён командиром полка, а в 1828 году назначен комендантом в городе Киеве и умер генерал-майором в отставке 1 августа 1856 года).
"Документы и мемуары свидетельствуют: личности заговорщиков восхищения современников не вызывали. По воспоминаниям Матвея Муравьёва-Апостола, командир 5-й мушкетёрской роты поручик Анастасий Кузьмин (застрелившийся после разгрома мятежа) не брезговал палочными методами воспитания солдат. Историкам известен и крутой нрав поручика Щепиллы, чья карьера сильно пострадала в 1820 году. Именно тогда брат будущего декабриста был отставлен от службы "за жестокое наказание фельдфебеля" своей роты. Щепилло вынужден был уйти из полка вслед за братом, и два года был в отставке" (По книге: Киянская О. И. «Главарь шайки злоумышленников». Из размышлений над биографией С. И. Муравьева-Апостола//Литературное обозрение, 1996, №1. С. 84).
После своего освобождения товарищами и по гусарскому полку, и по тайному обществу, и по бунту Сергей Муравьёв-Апостол обманом занял должность командира полка. А крайними, пострадавшими в этом обмане, были нижние чины и солдаты, которые "и не думали, что они бунтуют, а были уверены, что они исполняют свой долг, повинуясь Императору Константину, об отречении коего им ничего не было говорено. Они следовали за Муравьёвым потому, что им объявлен был ложный приказ, будто бы Муравьёв, вместо полковника Гебеля, назначен полковым их командиром" (Вступление на престол Императора Николая I в записках генерал-лейтенанта Михайловского-Данилевского//Русская старина, 1890, №11, ноябрь. С. 489).
"Во время четырёхдневного командования своего Муравьёв имел везде патрули и авангарды и брал все военные предосторожности; проезжавших задерживали и провожали к нему, и он их обыкновенно сам расспрашивал, становясь, в подражание Наполеону, со сложенными накрест на груди руками... неудивительно, что в продолжение кратковременного своего командования бунтовщиками он старался подражать Наполеону, находя, может быть, некоторое подобие в положении своём с тем, в котором Бонапарте был во время побега своего с острова Эльбы" (Там же С. 496).
Захватив обманом власть в полку, Муравьёв-Апостол на следующий день послал (не сам пошёл, а послал другого) полкового адъютанта с извинениями к жене подполковника Гебеля. Видимо, какие-то угрызения совести он всё-таки испытывал: как-то неудобно — до последнего момента делили хлеб-соль, пили-ели вместе, за обедами осуждали гнусность телесных наказаний. И вот на тебе: пятеро на одного, 14 штыковых ран.
В ответ полковой адъютант принёс саркастический ответ смелой жены, матери троих детей, которая не убоялась в это разгульное время ответить:
"Она очень благодарна и за то уже, что сделано" (Русский архив 1871, №10, с. 172).
