18 февраля 1840 года на Чёрной речке состоялась дуэль между М.Ю.Лермонтовым и сыном французского посланника Эрнестом де Барантом.
Видимо, «закон парности» всё же существует: замечательный русский поэт и француз сошлись на поединке почти на том же самом месте… К счастью, в этот раз закон сработал не до конца: дуэль завершилась благополучно.
Кто был противником Лермонтова?
Не мог щадить он нашей славы;
Не мог понять в сей миг кровавый,
На что́ он руку поднимал!..
Так поэт писал о Дантесе. Отец противника Лермонтова, Проспер де Барант, был в 1835-1841 годах послом Франции в России. Сохранились сведения о его встречах и беседах на балах с А.С.Пушкиным. Вроде бы, Барант-старший даже предлагал Пушкину перевести совместно с ним на французский язык «Капитанскую дочку», и говорили, что смерть Пушкина произвела на него тяжёлое впечатление. А вот к сыну его, видимо, слова поэта вполне приложимы. Сохранился отзыв о Баранте-младшем, сделанный В.Г.Белинским: вероятно, со слов Лермонтова критик назвал Эрнеста «салонным Хлестаковым».
Есть ещё одна запись П.А.Висковатова: «Горожанский [товарищ Лермонтова по юнкерской школе; был дежурным офицером на гауптвахте, куда поместили поэта после ареста] рассказывал, что Лермонтов, передавая ему разговор, заметил, что: «je déteste ces chercheurs d'aventures [Я ненавижу этих искателей приключений] – эти Дантесы и де-Баранты заносчивые сукины дети».
Что же послужило причиной дуэли?
Как всегда, если речь идёт о жизни Лермонтова, существует несколько версий.
Версия первая – соперничество из-за М.А.Щербатовой (о ней я писала здесь), за которой якобы Барант тоже ухаживал и обиделся на Лермонтова из-за нескромной эпиграммы (на самом деле, по свидетельству знакомых Лермонтова, написанной ещё в период его обучения в юнкерской школе).
Рядом с именем Щербатовой возникает ещё одно женское имя - Тереза фон Бахерахт. Кто это и почему её вспоминают?
Тереза фон Струве была дочерью русского министра-резидента в Гамбурге. Замуж она вышла за секретаря русского консульства Романа Ивановича фон Бахерахта. Впоследствии (через несколько лет после петербургских событий) она разведётся с ним из-за многолетнего романа с известным немецким драматургом Карлом Гуцковом. Она выступала как писательница (впрочем, оставшись среди третьеразрядных), печатаясь в Германии под псевдонимом Therese.
Её муж помогал П.А.Вяземскому и А.И.Тургеневу в их европейских связях. Зиму 1839—1840 годов Бахерахты проводили в Петербурге, и «Бахерахтша», как её называл Вяземский, стала постоянной посетительницей литературных салонов. Однако постепенно отношение к ней меняется (Вяземский назовёт её уже «екс-приятельницей»). Она будет слишком настойчиво требовать новых встреч. В одном из её писем есть строки: «Напишите, князь, где мы увидимся, ибо не буду скрывать, что не люблю ждать, когда чего-нибудь желаю». М.А.Корф назовёт её «известною кокеткою и даже, по общим слухам, — femme galante [женщина легкого поведения]».
Связывало ли её что-либо с Лермонтовым? «Говорят, что.. дрались они за прекрасные глазки молодой кокетки, жены нашего консула в Гамбурге, г-жи Бахерахт», - запишет слухи А.Я.Булгаков в своём московском дневнике. Можно ли полностью этому доверять? Конечно, красавицей Тереза была, но всё же возраст: на 10 лет старше Лермонтова и на 14 – Баранта… Корф прибавит: «В припадке ревности она как-то успела поссорить Баранта с Лермонтовым, и дело кончилось вызовом...» - тут же заметив, что «приволачивался» за ней именно «ветреный француз».
И тут – вторая версия. Е.П.Ростопчина говорила, что причиной ссоры стал «спор о смерти Пушкина». Бахерахт Пушкиным живо интересовалась («Вы разбудили новые сожаления об умолкнувшей лире Пушкина», — напишет она Вяземскому). Некоторые исследователи (в частности, Э.Г.Герштейн) предполагают, что именно «в её литературной гостиной могла быть затронута тема гибели Пушкина», ведь Лермонтов там бывал! Один из немецких критиков написал о «Бахерахтше»: «Красивая, приятная и притом добрая женщина, в последнем отношении, впрочем, не слишком». У меня из головы не идёт фраза Лермонтова – «и для потехи раздували
Чуть затаившийся пожар».
Не это ли происходило в салоне «гамбургской консульши»?
Сохранилось письмо А.И.Тургенева к П.А.Вяземскому, возвращающее нас к событиям конца 1839 года. Мы узнаём, что секретарь французского посольства барон д’Андрэ, обратился к Тургеневу с вопросом, «правда ли, что Лермонтов в известной строфе бранит французов вообще, или только одного убийцу Пушкина?» Не помнивший наизусть текста Тургенев получил строфу от самого автора («Посылаю Вам ту строфу, о которой Вы мне вчера говорили, для известного употребления, если будет такова Ваша милость», - писал поэт), но не успел объяснить это французу: «Через день или два… я хотел показать эту строфу Андрэ, но он прежде сам подошёл ко мне и сказал, что дело уже сделано, что Барант позвал на бал Лермонтова, убедившись, что он не думал поносить французскую нацию...» (речь шла о приглашении поэта на новогодний посольский бал).
Тут интересно другое: в дни гибели Пушкина никому не пришла в голову мысль об оскорблении достоинства Франции. Почему вдруг почти три года спустя возник этот вопрос? Кто напомнил Баранту об этих стихах и придал им такое значение?
«Я очень не любил известную даму, находя её большой кокеткой; теперь я питаю к ней нечто вроде отвращения. Я полагаю, может быть, совсем ошибочно, что при некоторой доле ума она могла бы не допустить того, что произошло. Но, в конце концов, дело, которое могло бы кончиться столь несчастливо, не имеет других последствий, кроме доставленных вам мимолетного огорчения и больших забот...» Эти строки написал Баранту-отцу в апреле 1840 года барон д’Андрэ, бывший в это время в Париже. Написал о «Бахерахтше». Не в её ли гостиной Эрнест де Барант уверился в том, что Лермонтов в лице Дантеса оскорбил всех французов?
Ссора Лермонтова с Барантом произошла 16 февраля 1840 года на балу у графини Лаваль (матери Е.И.Трубецкой), в её особняке на Английской набережной. Она описана неоднократно, в том числе и самим Лермонтовым на следствии с пометкой «В вышеозначенных ответных пунктах я показал самую истинную правду». Хотя в следственном деле и указано, что «Сии ответы писал и к оным руку приложил поручик Лермонтов», написаны они там явно не очень грамотным писарем, а поэтому даю более чёткий пересказ П.Г.Горожанского, слышавшего эту историю, вероятно, от самого поэта: «Между де-Барантом и Лермонтовым произошло столкновение; де-Барант с запальчивостью требовал от Лермонтова объяснений по поводу каких-то дошедших до него обидных речей. Михаил Юрьевич объявил все это клеветой и обозвал сплетнями. Де-Барант не удовлетворился, а напротив выразил недоверчивость и прибавил, что “если все переданное мне справедливо, то вы поступили дурно”. – “Я ни советов, ни выговоров не принимаю и нахожу поведение ваше смешным и дерзким (drôle et imperti-nent)”, – отвечал Лермонтов. На это де-Барант заметил: “Если б я был в своем отечестве, то знал бы как кончить дело”. “Поверьте, что в России следуют правилам чести так же строго, как и везде, и что мы, русские, не меньше других позволяем оскорблять себя безнаказанно”, – возразил Михаил Юрьевич. Тогда со стороны де-Баранта последовал вызов».
А о самой дуэли – в следующей статье.
Если статья понравилась, голосуйте и подписывайтесь на мой канал!
Карту всех публикаций о Лермонтове смотрите здесь
Навигатор по всему каналу здесь
