В мире искусства нет-нет, да и случаются истории, когда замечательным художником становится человек, вовсе и не собиравшийся заниматься рисованием. Как, например, случилось с Владимиром Гавриловичем Казанцевым.
Выросший в семье уральских купцов-золотопромышленников, Владимир в юности и не помышлял о высоких материях. С благословения родителей выучился на юриста, проработал несколько лет сначала в Перми, потом в родном Екатеринбурге, никак не проявляя до 30 лет склонностей к живописи. И вдруг, к всеобщему удивлению, разом переменив привычный ритм жизни, круто изменил её течение.
Талант театрального оформителя и художника-пейзажиста проявился настолько ярко и безусловно, что родственники сразу нашли ему объяснение: прабабка Владимира Григорьевича была родом из старообрядческой семьи иконописцев! Так или иначе, но за короткое время художественные работы Казанцева заслужили не только общественное признание, но также принесли золотые медали сразу нескольких выставок, что по тем временам было фактом выдающимся.
Суровая дикая природа уральских степей и гор в бесстрастной задумчивости смотрит с казанцевских холстов. Сдержанную поэзию зимних пейзажей с мерцающим от холода тусклым небом и бескрайними снежными просторами, конечно, мог с любовью изобразить только тот, кто сам вырос на Урале. А уж Владимиру-то Казанцеву не понаслышке было знакомо нестерпимо режущее глаза снежное великолепие речных долин и угрюмое молчание крутых прибрежных скал.
Осенью 1878 года началось движение по первой Уральской горнозаводской ж/д, что стало настоящим событием для всех городов и деревень на пути её следования. Это историческое событие стало сюжетом картины «На полустанке» 1891 года. Яркими пятнами в центре выглядят и состав с паровозом; и избушка смотрителя, словно парящая над полустанком; и фигурки провожающих, застывшие на перроне. Все они словно ближе жмутся друг другу, боясь затеряться в бесконечной дали снегов, которая занимает больше половины всего пространства холста. Могучее детище прогресса, сердито фыркая клубами белого кудрявого дыма, выглядит маленьким и беспомощным под долгим холодным взглядом уральского неба.
Работа тем более хороша, что не принадлежит определённому времени на хронометре истории. Художник смог очень точно «поймать» картинку, которую и сегодня, спустя более века, можно увидеть на станциях-минутках где-нибудь на полпути между Пермью и Екатеринбургом. Выйдешь из поезда, – и звенящее безмолвие обступит со всех сторон, как будто наш мир так и остался стоять на полустанке Владимира Казанцева.
Автор: Лёля Городная
