На Урале резкий спад урожайности зерновых наблюдался в 1931 г. Толчком к недороду стала засуха, распространившаяся почти по всей территории региона. В Уральской области урожайность зерновых составила 2,7 ц с га, а в Центральном и Южном Зауралье – соответственно 1,4 и 0,6 ц с га, то есть основные зернопроизводящие зоны региона были поражены неурожаем. В следующем 1932 г. погодные условия оказались также неблагоприятными.
Колхозно-совхозный сектор, доминировавший в сельхозпроизводстве с 1931 г., не смог противостоять природно-климатическим условиям и удержать объемы производства. Сплошная коллективизация, не сопровождавшаяся достаточными механизацией и агрикультурной работой, разрушавшая прежний аграрно-хозяйственный уклад, обусловила кризис сельского хозяйства в 1931–1933 гг. Объемы валовой продукции зерновых культур в области за 1928–1933 гг., несмотря на рост посевных площадей, не только не увеличились, но и снизились с 46891 до 42445 тыс. ц. В 1931 г. были собраны самые низкие валовые сборы зерновых культур за период 1928–1933 гг. (17728 тыс. ц), производство зерновых сократилось в 2,6 раза по сравнению с 1928 г. Валовые сборы зерновых 1932 г. были на 32,9% ниже сборов последнего года «доколхозного периода» – 1928 г.
Стремление руководства страны в интересах форсированной индустриализации максимизировать изъятие сельхозпродукции из деревни привело к завышению заготовительных планов в неурожайном 1931 г. и недородном 1932 г., планы хлебозаготовок которых превышали планы конца 1920-х гг. почти в два раза. В ходе заготовок изымалось даже зерно из семенных и кормовых фондов, а также предназначенное для личного потребления. В счет хлебозаготовок в эти годы из уральской деревни было вывезено по разным оценкам от 32 до 45% собранного зерна.
Продовольственный кризис 1931 года обернулся голодом. В 1932 – 1933 гг. продовольственные резервы на местах истощились, в отдельных районах отсутствовали даже суррогаты. Началась паника, некоторые колхозы развалились. Из колхозов бежали не только рядовые колхозники, но и члены правлений. В спецсправке секретно-политического отдела ОГПУ от 3 апреля 1933 г. отмечены острые продовольственные затруднения и голод в целом ряде районов Уральской области (Челябинском, Усть-Уйском, Троицком, Камышловском, Багарякском, Бродокапмакском, Ярковском, Бердюжском, Ольховском, Сухоложском, Шадринском и др.), говорилось о трупоедстве, употреблении в пищу кошек и собак и распространении заболеваний на почве голода.
В колхозе им. Сталина Михайловского сельсовета Троицкого района трупы павшего от сапа скота, залитого карболовым раствором, растаскивались колхозниками из мест захоронения скота и употреблялись в пищу. В сельхозартели им. Калинина Камышловского района колхозники ели павших лошадей, извлеченных из скотомогильника. Прокуратурой Уральской области в 1933 г. были зафиксированы факты антропофагии.
В докладной записке исполняющего обязанности прокурора Уральской области Рябова, адресованной прокурору РСФСР, первому секретарю Уральского обкома ВКП(б) И.Д. Кабакову и председателю Уральского облисполкома М.К. Ошвинцеву от 10 июля 1933 г. сообщалось, что «ввиду сгущения в Ординском районе острого недостатка продовольствия установлены случаи увеличения смертности в связи с истощением, так по Каръевскому сельсовету за последние три месяца зарегистрировано 111 смертей. По заключению врачей в большинстве своем смертность исходит от истощения. Из 111 чел. умерло по данному сельсовету колхозников 56 чел., единоличников 55 чел. В пищу употребляется разный суррогат (березовое и липовое дерево, ржаная и гороховая солома, крапива, пиканы и другие разные травы), также имеют место случаи поедания кошек, собак и крыс».
Наибольшее сокращение рождений в Уральской области дали «голодные» 1932 и 1933 гг., а в самом критическом 1933 г. смертность превысила рождаемость, убыль населения составила 37,7 тыс. чел.
Общепринятой является точка зрения, что основными территориями, охваченными голодом в 1932 - 1933 гг., стали Украина, Казахстан, Поволжье. Однако зачастую «забывают», что бедствие было масштабнее и поразило территории Северного Кавказа, Западной Сибири, Центральночерноземной области.
Источники: Е.Ю.Баранов, «Проявления голода на Урале в период форсированной индустриализации» и «Факторы и индикаторы продовольственных кризисов на Урале в период форсированной индустриализации».
