Мы с вами можем видеть, что археология сталкивается с новыми, серьезными вызовами и академическими проблемами. Недавно были представлены результаты широкомасштабного исследования по колонизации североамериканской Арктики.
На основе генетических исследований палео-Эскимоса и современных инуитов авторы смогли показать, что древние процессы не в полной мере прослеживаются в археологических раскопках.
Материальная культура палео-эскимосов, по-видимому, отражает миграционные процессы, которые не подтверждаются генетическими данными.
Согласно исследованию, археологически приемлемые процессы культурной диффузии и аккультурации основывались на передаче идей, а не на распространении и смешении популяций.
Тематические исследования миграционного периода дали схожие результаты. Предварительный отчет по анализу проб с тюрингских кладбищ Обермёллерн и Ратевитц интересен и разочаровывает.
Эти раннесредневековые кладбища были исследованы в рамках европейского проекта, направленного на более глубокое изучение миграции жителей Лангобарда.
Лица, которых можно идентифицировать как иммигрантов по изотопам, полностью вписываются в культурные привычки местного населения.
Однако те лица, которые своими погребенными предметами проявляют внешнее воздействие, не представляют никаких доказательств мобильности путем изотопного анализа.
Разумеется, это утверждение не является общим, а основано на конкретных примерах и относится только к этим случаям и действительно только для них.
Однако это замечание дает пищу для размышлений и делает еще более сомнительными такие сильные заявления, как высказывания Александра Коча.
Он постулирует: "Этнические связи многих миловингийских брошей... нельзя игнорировать", и "Ни одна франкская женщина не носила малоберцовой кости остроготики, тюрингии или ломбарда, если только она была вынуждена к этому в силу конкретных обстоятельств".
Поразительный пример, приведенный Дорис Гуцмиедль, показывает, что этническая проблема здесь заключается в различиях между происхождением определенного типа броши и происхождением человека, также, согласно этому анализу, имеет место.
Прежде всего, цитаты Коха свидетельствуют о проблемном понимании научной логики: высказывания - это постулаты, которые являются отправной точкой исследования, а не его результаты.
То, что должно быть результатом научного анализа, является лишь предпосылкой для исследования - с ожидаемым результатом.
Если бы меровингийские малоберцовые кости были этнически связаны, то описанные научные результаты показали бы, что люди могли полностью изменить свою этническую идентичность.
Хотя это вполне может соответствовать современному дискурсу в области социальных наук, Александр Кох имел в виду совсем не это.
Во всяком случае, эти наблюдения носят провокационный характер, поскольку они ясно показывают, что археология имеет свои эпистемологические пределы.
Становится очевидным, что археология утратила свой предыдущий методологический задел при исследовании миграции. Может быть, мы находимся в той же ситуации, что и археология после появления радиоуглеродного датирования.
В то время результаты археологических раскопок не были совместимы с новыми данными радиоуглеродного метода.
Это привело к ожесточенным оборонительным боям со стороны археологии.
Одно только это должно предостеречь нас от борьбы с неудержимым движением перед лицом утраты авторитета толкователя.
Йозеф Маран четко указал на ошибки консервативной группы Милойчича: отсутствие размышлений о собственных методах. Мы не должны повторять эту ошибку снова.
Для археологии это требует более открытой дискуссии о культурно-исторических процессах, которые в основном структурируют археологические записи.
Это просто говорит о том, что нам все еще необходимо более непредвзятое отражение современных дискурсов в области культурных и социальных наук.
Спасибо, что дочитали до конца!
