Я уже упоминала об исключительных способностях паши. Обычный юноша, даже будучи другом падишаха, не смог бы подняться до такого поста. Для этого нужно было проявить себя, что Ибрагим и делал.
Но, одновременно, шел и другой процесс – Ибрагим изучал характеры и поведение всех, с кем ему приходилось иметь дело. Человеку такого ума это не составило большого труда. Он полностью подчинил своей воле Хатидже Султан, Нигяр, Насуха эфенди. Эта троица считала Великого визиря чуть ли не своим гуру.
Прекрасно зная характеры шехзаде Мустафы и Махидевран Султан, Ибрагим объяснялся с ними чуть ли не на пальцах.
Наверное, единственной непредсказуемой фигурой была Хюррем Султан потому, что она тоже была превосходным психологом и непредсказуемым человеком.
Желая показать, что Ибрагим был и мудрым политиком, и военачальником талантливым, я попытаюсь на простом примере пояснить, что ко всему прочему, он был еще и сильным психологом.
Вспомним эпизод с бюстом паши. Еще до того, как бюст был создан в черновом варианте, паша умудрился произнести то, что услышал Султан Сулейман. Это были слова о том, что на семи холмах будут расставлены статуи Ибрагима.
Уже тогда его друг Сулейман был в огромном недоумении. Однако, паша сказал – паша сделал. Заполучив скульптора, он заказывает ему сначала бюст падишаха, а затем – свой.
За невинным занятием позирования Ибрагима и застала Хюррем Султан, как обычно, случайно заскочившая во дворец паши.
Происходит один из восхитительных диалогов этой пары. Ибрагим шутливо спрашивает, дозволяет ли Султанша ему позировать. Хюррем столь же невинным тоном отвечает, что ей до этого дела нет, поскольку сам Падишах дозволил Ибрагиму расставлять скульптуры.
На том и расстаются, раскланявшись.
Дозволить-то дозволил, но, лишь те, что сам подарил – это Хюррем прекрасно понимала. Поэтому со свойственным ей невинным выражением лица, она быстренько рассказала мужу совершенно между прочим о том, что видела во дворце паши.
Новость сильно огорчила Сулеймана, особенно в сочетании со сказанными ранее пашой словами о статуях на холмах.
В этот момент мне стало жалко султана – он не так многого требовал от своих подданных, всего лишь преданности. Стоило ли огорчать падишаха дурацким бюстом? Так ли уж он был нужен Ибрагиму?
Сам бюст был не нужен – Ибрагим или завысил самооценку, сочтя, что султан не обратит внимания на бюст паши, увидев свой. Но, более вероятна другая версия – закрепиться прочнее за счет слабостей друга.
Хатидже Султан начала нервничать с самого начала, умоляя мужа отказаться от своей затеи. Заметим: Султанша уже давно не приказывает – ее воля подавлена. Хатидже может лишь просить супруга.
Когда приходит падишах, видит оба бюста, выслушивает бредятину Ибрагима о подарке и делает вид, что все в порядке, Ибрагим считает, что все идет по плану. Каждый шаг всех фигур на доске у него просчитан.
Поэтому после того, как Султан Сулейман в гневе сносит голову его бюста, говоря о том, что ничьих скульптур, кроме своих он делать не позволяет, Ибрагим принимает вид смущенный и даже обиженный.
После слов о том, что Ибрагим ведет себя не так, как хотелось бы его падишаху, и вопроса о желании управлять вместо него или из-за спины, паша совершает очень продуманный ход.
Со словами о том, что он ничего не просил, что султан сам ему гарантировал жизнь и чуть ли не со слезами на глазах Ибрагим возвращает печать Великого визиря.
Аплодирую стоя. Паша прекрасно знал, что султан человек вспыльчивый, но отходчивый. Сулейман сам (на свою голову) делился с ним переживаниями, когда высылал Хюррем, или ссорился с Мустафой.
Поэтому, стоило только паше сдать печать и уйти обиженному, то есть, повернуть ситуацию, Сулейман уже начинает переживать о том, что наговорил другу лишнего.
Этого паша и ждал. Он буквально влетает к себе во дворец, всем своим видом показывая, что произошло что-то очень ему неприятное и приказывает заложить повозку.
Естественно, никакие слезы и истерики Хатидже Султан не действует. Паша прекрасно знает, что жена – его союзница. Поплачет – и побежит выяснять, чем падишах обидел ее великолепного Ибрагишу.
Это и происходит после отъезда Ибрагима. Очередная истерика Султанши, увидевшей голову бюста. Очень впечатлительная дама тут же скачет во дворец и тут опять обратим внимание – уже требует ответа у падишаха (!!!) что он сделал с ее любимым мужем.
Следом за Султаншей вопросы начинает задавать Мустафа, а затем и Валиде. Ее еще можно понять. Валиде Султан признает волю сына и только хочет знать, что сообщить рыдающей Хатидже.
Слова падишаха о том, что Ибрагим сам себя погубит, пока еще прелюдия к очень далекой симфонии. А пока – все разыграно, как по нотам.
Самая необходимая личность, без которой и жизнь во дворце может остановиться, исчезла, обиженная другом-повелителем.
Ибрагим все получит назад – и печать и расположение повелителя. Он не первый раз устраивает спектакли, и на этот раз у него все получится.
