После Февральской, а в основном - уже после Октябрьской революции в России появились персидские политические эмигранты и революционеры, многие из которых являлись членами Народной партии Ирана («Хезбе-Туде»). Среди них были идеалисты, поверившие в идею мировой революции и даже принявшие участие в отдельных попытках разжечь её костер - в первую очередь на Востоке.
После начала Большого террора и репрессий против иностранцев их жертвами стали и иранцы, жившие в Советском Союзе. Многие из них оказались в тюрьмах и лагерях ГУЛАГа, подвергались нечеловеческим пыткам и были расстреляны, обвинены во вредительстве и шпионаже (в пользу различных стран – в том числе и Германии, сотрудничавшей с Ираном), и похоронены в безымянных могилах.
Впоследствии уже сам арестованный глава НКВД Николай Ежов говорил на допросе 4 августа 1939 года об этих событиях: «Наиболее энергичные протесты были со стороны Иранского правительства. Оно протестовало против проводимых репрессий персидских подданных, их высылки из СССР в Иран и против конфискации их имущества. Этот вопрос они ставили даже перед дипломатическими представителями других стран с предложением совместного протеста».
Среди тех иранцев, кто уцелел в годы Большого террора, был человек с драматической судьбой - Ата Сафави, один из узников ГУЛАГа, который поведал о том, что в нем происходило.
Ата Сафави, в юности мечтавший стать настоящим врачом и не имевший возможности попасть в СССР легально, пересек иранскую границу и сам сдался бдительным советским пограничникам, рассказав, что хочет на советской земле изучать медицину и потом лечить людей. Но такой «безграничный» энтузиазм не был одобрен советским судом, приговорившем иранца к трем годам за попытку нелегального перехода государственной границы. Но это была еще не последняя беда Ата Сафави - как это практиковалось в те времена, после отбытия одного срока заключенного приговаривали к следующему.
«Враг народа» Ата Сафави был осужден на десять лет за «шпионаж в пользу Ирана и Америки», и эти годы он провел в Магадане. Затем Ата Сафави жил в Таджикистане (где стал известным врачом) и в Иране, потом в Канаде (в Торонто), где дал многочисленные интервью и стал героем документальных фильмов, символом жертв-иранцев в годы сталинских репрессий.
