Образ руин – один из самых растиражированных мотивов современной культуры. На ум приходят постапокалиптические картины мирового кинематографа, избыток фотографических изображений оставленных городов («abandoned places»), рост нового типа городского туризма, предполагающего посещения опустевших локаций. Примером тому могут служить паломничества в Припять, а также в бывшие промышленные города «ржавого пояса» Америки и индустриальные европейские центры. Более того, существует термин, фиксирующий эту одержимость эстетикой упадка – «ruin porn». Наслаждение увяданием материального мира, преувеличенное внимание к деталям разложения и энтропии – часть нового художественного языка. Еще один способ работы с руинами – практики ревитализации руинизированных городских пространств, подарившие современному миру модные креативные кластеры.
Однако руина – это не только объект эстетического наслаждения и урбанистического эксперимента, но и вполне работающая интеллектуальная конструкция. Так, руины становятся объектом размышлений среди исследователей культуры, историков, философов, социологов и др. Предлагаем обзор литературы, посвященный осмыслению феномен руин.
Sebald W. G. On the Natural History of Destruction. London: Hamish Hamilton, 2003.
(В. Г. Зебальд. "Естественная история разрушения" / Перевод Н. Федоровой. – М.: Новое издательство, 2015.)
«Естественная история разрушения» — сборник эссе, объединенных близкой Зебальду темой памяти. Речь идет о бомбардировках армией союзников мирных городов Германии в годы Второй мировой войны и о тактике замалчивания этой катастрофы в публичном пространстве в течение долгого времени. Герои эссе Зебальда - философ Жан Амери, выживший в концлагере, литератор Альфред Андерш, сумевший приспособиться к нацистскому режиму, писатель и художник Петер Вайс, посвятивший свою работу насилию и забвению. Таким образом, Зебальд подводит читателя к мысли, что послевоенная немецкая литература стала жертвой бомбардировок не меньше, чем сами города.
Hyussen A. Nostalgia for Ruins // Grey Room. № 23. Spring 2006. P. 6–21/
Один из самых интересных авторов, работающих с проблематикой руин – американский германист Андреас Хëйссен. Он рассматривает руину как интеллектуальную конструкцию и как особый тип воображения. Хёйссен задается вопросами, что значит увидеть что-то как руину, в какой момент «развалины» становятся руинами? По его мнению, опыт созерцания руин всегда связан с чувством ностальгии. Обращаясь к серии гравюр «Темницы» итальянского художника XVIII в. Джованни Баттиста Пиранези, Хёйссен настаивает на том, что руины оказываются напластованием разных временных режимов, обеспечивая встречу прошлого, настоящего и даже будущего.
Ruins of modernity/ Ed. by Julia Hell and Andreas Schiinle. — Durham; L.: Duke University Press, 2010. — 512 p.
Сборник «Руины модерности» в центр анализа помещает руины зданий, построенных в конце XIX — XX в. Эти, так называемые новые, современные руины – следы колониальной политики и развития индустриализации.
Авторы сборника убеждены, что наш взгляд на руины и способ их репрезентации отрегулирован определённой традицией и культурной привычкой. Между тем, руина оказывается не только объектом эстетического наслаждения или свидетельством исчезнувшего прошлого, но и концептом, позволяющим определить зыбкость границ современности, взятой в широких методологических рамках (хронологически совпадающую с Новым временем, или как культурный феномен, ассоциированный с индустриализацией). Так, во введении Джулиа Хелл и Андреас Шёнле приходят к выводу о том, что европейская современность появилась как противопоставление своего времени руинам прошлого.
Edensor T. Industrial Ruins: Space, Aesthetics and Materiality. Oxford: Berg, 2005.
Книга лидера, так называемого «ruinwriting», географа Тима Эденсора — апология промышленных руин. Автор убежден, что политика избавления от монструозных примет недавнего прошлого опасна, так как лишает городскую ткань чувственного, визуального и темпорального разнообразия. Соприкосновение с руинизированными остатками прошлого, напротив, обеспечивают эстетику беспорядка и удивления, взрывая стерильность и ухоженность городского ландшафта. Руины стирают границы между сельским и городским, прошлым и настоящим и тесно связаны с памятью, желанием и чувством места. Книга подчеркивает, что промышленные руины могут многое рассказать нам о самих себе и нашем прошлом.
Андреас Шёнле. Архитектура забвения: руины и историческое сознание в России Нового времени. М.: Новое литературное обозрение, 2018.
В своей монографии профессор русской литературы Лондонского университета королевы Мэри Андреас Шёнле исследует восприятие руин в России от XVIII века до наших дней. Шёнле отмечает, что созерцание руин всегда относили к западной культурной норме, в России же руины воспринимались как метафора страданий или как «молчаливый обвинительный акт политической бездарности». Сюжеты «Архитектуры забвения» складываются из трех событий российской истории: войны 1812 года, Революции и Великой Отечественной. Примечательно, что руина здесь попеременно оказывается фоном, поэтической метафорой и концептуальным конструктом, через который Шёнле пытается вскрыть специфику российского восприятия истории. У образа руин в российской культуре Шёнле обнаруживает смысловую избыточность: это и попытки избежать будущего, и желание окончательно порвать с прошлым, и невозможность спрятаться от настоящего.
Leary J.P. Detroitism. What does “ruin porn” tell us about the motor city, ourselves, other American cities?// Guernica / A Magazine of Art & Politics. 2011. January 15.
Статья профессора Университета Уэйна (Детройт) посвящена явлению «ruin porn» в современной фотографии на примере Детройта. Стоит заметить, что Детройт – своеобразная Мекка для фотографов и туристов, восприимчивых к эстетике «покинутых/оставленных мест» (abandoned places). По сути, это один из городов-жертв перехода современных экономик к постиндустриальному типу. Нефтяной кризис 1970-х годов привел к появлению «легкого капитализма», когда стремительно переносились все производственные мощности в страны с дешевой рабочей силой и менее проработанными экологическими стандартами — Китай и страны Юго-Восточной Азии. Таким образом, угольные бассейны Уэлльса и Йоркшира, Рурский промышленный комплекс, «ржавый пояс» Америки оказались покинутыми. Тем не менее, именно призрачность этих локаций оказывается привлекательной для тысяч туристов. В статье дан обзор работ современных фотографов, работающих в эстетике «покинутых мест».
***
Фонд Егора Гайдара приглашает вас на дискуссию «Оставленные места. На «руинах» индустриальных городов», которая пройдет 30 октября вечером в пространстве Шанинки на Газетном.
Главным предметом обсуждения станут пространства постсоветских руинизированных городов: поговорим о дуалистическом положении подобного пространства и о том, как сами жители промышленных регионов определяют себя, находящихся в центре конфликта «локального» и «глобального»?
Вход свободный и бесплатный, а зарегистрироваться можно здесь: http://bit.ly/31JFSpG
***
Еще больше статей можно найти на нашем сайте.
Подписывайтесь на нас в социальных сетях:
Facebook
Telegram
OK
Twitter
Instagram
YouTube
VK
