Наполеон Бонапарт жил в то время, когда действовали довольно своеобразные правила войны. Было принято, что у противника нужно взять столицу. И тогда правитель либо сдавался, либо подписывал унизительный мирный договор. Это было в Европе, где страны относительно небольшие.
Наполеон не представлял последствий, вытекающих из размера территории противника и тех психологических и стратегических особенностей, которые от этого возникают. Он не понимал, что общепринятые правила ведения войны вряд ли будут применимы к России. Он был уверен, что после взятия Москвы Александр I просто сдастся.
В результате форсированного марша первопрестольная была занята без боя задолго до зимы. Но французы получили сожженные руины – ни еды, ни крова для своих уставших солдат. Отступление на запад было начато еще в сентябре. Из-за голода и постоянных русских нападений домой вернулось только 20 тысяч человек.
Достоверно известно, что гитлеровские генералы читали и воспоминания Наполеона, и сочинения других авторов на эту тему. Почему же они допустили ту же самую ошибку?
Немецкий генштаб провел дотошное исследование кампании 1812-о года, и разработал стратегию, которая во всем отличалась от французской тактики, кроме конечной цели – ей тоже была русская столица.
Все возможные повороты событий были предусмотрены. Но давайте не будем идеализировать фашистов. Они такие же люди, как мы. И их коварные планы – ничуть не хитрее наших коварных планов. Просто во Вторую мировую немцы сами себя перемудрили.
Немецкие штабисты понимали, что значение Москвы огромно. Оно даже больше, чем в наполеоновские времена, когда город был исключительно духовным центром. Сейчас это был еще и огромный транспортный узел, ведь все коммуникации проходили через столицу. И если его перерезать – все движение было бы парализовано. Например, стало бы невозможным снабжение бакинской нефтью. А сибирские дивизии не попали бы на фронт.
Только вот все карты генералам спутал их политический лидер. Он считал, что главным направлением атаки должен быть юг. По его мнению, более важными целями должны быть промышленность, продовольствие и топливо, а не коммуникации. Поэтому армии вермахта не были сконцентрированы в одной точке.
В начале операции Барбаросса, казалось, что генералы были правы – удар на Москву имел успех. Так получилось, потому что Сталин тоже ждал нападения с юга и куда больше его опасался. Именно там стояли наиболее сильные войска.
Надо думать, что генералиссимус лучше знал свою страну, раз уж потерю Москвы он считал меньшей проблемой, чем потерю юга. Знаменитый приказ № 227, окрещенный на фронте «Ни шагу назад!» был издан после сдачи Ростова-на-Дону летом 1942-о года, а не в том момент, когда вермахт стоял под Москвой.
Стратегические метания немцев привели к тому, что неправильный выбор направления первоначального удара дополнила и вторая ошибка Наполеона. Германия была вынуждена вести войну на огромных расстояниях при отсутствии материально-технической базы. Ближе к зиме за русских стал воевать еще и генерал Мороз, на действия которого у тевтонцев не было ответа.
Тут следует благодарить русское везение – незадолго до начала блицкрига у неудачников-итальянцев начались проблемы в Греции и Югославии, и Гитлер был вынужден помочь им войсками. В результате война началась в конце июня, а не в мае, как было запланировано заранее.
