Альфред Метро (швейцарский антрополог, этнолог), возвращаясь по ночам с сессий вуду (он занимался изучением гаитянских традиций вуду) в рабочем районе Порт-о-Пренса, мечтал найти способ дать точное описание этих улицы и внешних видов домов. Это была не только забота специалиста- этнолога о точности описаний, но и заботой о строго поэтическом порядке - не довольствоваться описанием вещей, а охватить их во всей их реальности. Он был не только скрупулезным наблюдателем, но и поэтом ... не столько человеком, который пишет стихи, но тем, кто хотел бы достичь абсолютного описания тех мест, где он живет.
Но именно Жорж Кондомас, чья исключительная работа по антропологии является предметом постоянного внимания, лучше всего иллюстрирует это "оплодотворение" антропологии поэзией. В его случае сложно сказать, является ли поэзия первостепенной, но она, безусловно, вызывает первоначальное художественное призвание. Тем не менее, его работа в качестве этнолога была не преградой, а скорее ответом на постоянный поэтический настрой. Поэзия не как произведение, а как форма восприимчивости, которая размывает разделение, оцениваемое им слишком четко, между приемом и творением. Это заставляет нас задуматься о реальном взаимодействии между поэзией и общественными науками, комбинируя два движения: с одной стороны, десенсибилизацию поэзии для пользы определенных поэтов или стихов, или даже определенных аспектов того или иного стихотворения. С другой стороны, признания интеллектуальных добродетелей в поэзии, как работу над различиями, вариациями.
Эти примеры побуждают нас рассмотреть, наконец, последний аспект взаимосвязи между антропологией и поэзией, а именно то, что Джером Ротенберг назвал этнопоэтикой. Это уже не этнографическая поэзия, которая стремилась создавать стихи или поэтическую прозу из полевых материалов. Там речь идет о переводе поэзии в эквивалентную форму. Озабоченность поэзией можно найти у многих выдающихся антропологов, начиная с Кондоминаса, который создал тесную и глубокую связь с устной поэзией Мнонга, особенно с песней "Le Déluge", от первое полевого слушания которой до перевода и публикации прошло более тридцати лет.
ИЗМЕНИМ ТОЧКУ ЗРЕНИЯ
Рассматривая этнопоэтику как течение или эпизод в истории антропологии, человек ставит себя в неверное положение историка, который уже после события исследует эволюцию знаний, выявляет моменты и типы. Но что важно для заинтересованных этнографов - и здесь бесполезно рассматривать школы или национальные традиции - это не выбор метода или выбор объекта, а захватывающая его поэзия, которая представляет собой не только привилегированный способ проникновения в суть изучаемого общества, но и как собственно поэтичное переживание.
Поэзия именно тогда становится тем, что нас объединяет и отдаляет одновременно. Мост, простирающийся за пределы разума, а также напоминание о непреодолимой непрозрачности.
Итак, нам открываются два пути, которые представляют собой два конкретных способа обновления отношений между антропологией и поэзией.
Во-первых, это, конечно, фигура переводчика, принимаемая не в широком смысле понятия. Это то что делает перевод эпистемологической моделью для антропологии, понимаемой как "культурный перевод". Переводчик в этом конкретном случае находится между мирами. Здесь задача антрополога очень глубоко переплетена с задачей поэта-переводчика, столкнувшегося с повсеместно распространенной и противоречивой идеей - поэзия непереводима. Сам перевод становится горизонтом поэзии.
Встречи с поэзией разных народов настолько примечательны для полевых этнографов, что они и сами воспринимают это как поэтические моменты. Они раскрывают глубокую общность антропологии и перевода, определяют свою задачу как поиск, или, скорее, изобретение того, что будет сохранено в движении, даже, если этому не может быть найдено определения ни в каком другом языке. Именно с таким опытом можно связать этнопоэтические эксперименты Ротенберга, Тедлока или Хаймса. Они показывали миру красоту и достоинство других "миров", поднимая перевод стихов в ранг самой поэзии, при этом находя фундаментальную идентичность между этнографической практикой и поэтическим переводом.
"La Planche de vivre", сборник стихов разных времен и стран. Переведен и предложен в двуязычном издании. Это работа в соавторстве антрополога Тины Жолас и поэта Рене Шар.
Спасибо, что читаете мой канал, дорогие мои подписчики. Не стесняйтесь задавать вопросы и предлагать темы для наших рассуждений. Я пишу для вас и ваше мнение и участие для меня важнее всего! Следующей статьей мы закончим тему связи антропологии и поэзии, но, если вам интересно, мы можем остановиться на изучении биографии антропологов - поэтов.
