Всех приветствую. Сразу оговорюсь, статья не является пропагандой алкоголя, а описывает одну из сторон быта русского офицерства. Образ разгульной гусарской жизни широко распространился в отечественной литературе. В частности поэты и из офицерской среды, такие как Денис Давыдов и Михаил Лермонтов, последний автор знаменитых строк:
Но без вина что жизнь улана?
Его душа на дне стакана,
И кто два раза в день не пьян,
Тот, извините! - не улан.
И так, как пили? Для начала офицеры зачастую открывали бутылку вина или шампанского ударом сабли по горлышку бутылки. А зачастую и просто ребром ладони. О том, как пили хорошо описал известный улан Всеволод Крестовский:
У нас при этом строгая система есть: если мы сегодня начали, положим, с водки, то водкой продолжаем и ей же и оканчиваем; назавтра, положим, портер - портером начинаем, портером и кончаем; напослезавтра хотя бы мадера - и с ней та же выдержка, и так далее - перебирайте хоть всю карту любого погреба - у нас до всего своя очередь дойдет! Но вы видите, что при самой широкой универсальности у нас введена строгая система: мы последовательнее, и таким образом мы, во-первых, избегаем вредной мешанины, во-вторых, имеем достаточно времени оценить по достоинству вкус и качество каждого напитка, чего при мешанине вы никак не достигнете.
А вот, что писал кирасир императорского полка Владимир Трубецкой:
В сенях раздалось бряцание шпор, и в комнату совсем неожиданно вошёл громкий поручик князь Урусов-старший, сразу плюхнувшийся на диван. Что я вижу?! - вскричал он, - корнет ещё в постели? Что-о? Болен, ты говоришь?! Какая чепуха! Твоё самочувствие никого не тронет и никому не интересно. Кирасиры Ея Величества не страшатся вин количества! Неужели ты это ещё не усвоил? А потом, душа моя, ты говоришь вздор, голова у тебя не может болеть: в собрании пьют только (шампанское) Moum sec cordonvert. Прекрасная марка! Да, да… и от неё никогда никаких котов не бывает. Пей в своей жизни только Moum, только sec, и только cordonvert - всегда будешь в порядке. Об одном умоляю: никогда не пей никаких demi-sec (полусухое вино)! Верь мне, князь: всякий demi-sec, во-первых, блевантин, а во-вторых, такое же хамство, как и пристежные манжеты или путешествие во втором классе. Итак: Moum sec cordonvert, дошло?.. Ну, вставай, идем в собрание
Что пили? Из более легких напитков, это конечно же было шампанское. Но цена на шампанское "кусалась", и позволить его себе могли далеко не все, поэтому в ход шли и более демократичные напитки. Связано, это с тем, что офицеры могли получать доходы со своих имений, но таковых могло и не быть. Поэтому приходилось жить на жалованье. Простые сухие вина охотно пили, но до второй половины XIX века они не пользовались особой популярностью. Больше всего любили сладкие, креплёные и ликёрные вина: токай, херес, мадеру. Из крепких напитков вне конкуренции шла водка, которой в те времена называли не привычный нам раствор спирта в воде, а разнообразные настойки на травах, кореньях и специях. Чисто хлебное вино в мирное время считалось простонародным напитком, но во время военных походов его пили, не жалуясь. Коньяки и уж тем более виски, кальвадос и другие бренди были редкой экзотикой, которой русские офицеры вдоволь напились только во время Заграничного похода и размещения русского корпуса во Франции.
Культовым напитком для кавалеристов считалась жженка, пришедшая в русскую армию вместе с немецкими офицерами в XVIII веке. О любви к жженке писал служивший в гусарах и уланах ещё в начале XIX столетия Дмитрий Остен-Сакен, а Владимир Трубецкой оставил в мемуарах подробное описание особого ритуала, сопровождавшего изготовление и употребление напитка уже перед Первой мировой войной.
Как сейчас в памяти темная комната, посреди которой на полу стоял большой жбан с вином. Сверху жбана на перекрещенных саблях высилась сахарная голова, обильно политая нагретым ромом и подожженная. Эта пылающая пьяная штука была единственным освещением всей комнаты, где электричество было потушено. Ром горел синим колеблющимся пламенем, причудливо освещая пёстрые мундиры и раскрасневшиеся лица всей компании, восседавшей прямо на полу, на устланных вокруг жбана коврах. Жжёный сахар, расплавляясь на огне, стекал в горевшее вино крупными раскаленными каплями с зловещим шипением. Когда пламя разгоралось слишком ярко, Танеев, руководивший пиром, заливал его сверху шампанским. Стаканы наполнялись из черпака огненным и пьяным питием, прожигавшим глотки и, казалось, зажигавшим самые мозги.
Разгульный образ русского офицерства, был сильно ограничен только при Николае I. К концу правления которого привычные кутежи ушли в прошлое. Если понравилась статья ставьте палец вверх.
