Одна из лучших историй (по версии моего друга и коллеги Андрея Паламарчука, главного редактора National Geographic Россия), которую мы опубликовали в прошедшем году: истории о человеческой боли, научные исследования и поразительные случаи. А вот эта история меня особенно поразило. Представьте себе, всю жизнь – никакой зубной боли, даже роды прошли безболезненно. Именно так живет в Шотландии 71-летняя Джо Кэмерон.
Однажды, анестезиолог предупредил Джо Кэмерон, что после операции на руке – причиной был артрит – ей понадобятся сильные препараты, чтобы приглушить боль. Но шотландка, которой на тот момент было 66 лет, так не считала.
«Готова поспорить на что угодно – мне не понадобятся никакие обезболивающие», – заявила она врачу.
Анестезиолог знал по опыту, что послеоперационная боль бывает нестерпимой. И был поражен, узнав, что Кэмерон после операции отказалась даже от парацетамола.
«Я же говорила, что он мне не понадобится!» – рассмеялась женщина.
Кэмерон вспоминает, как в детстве не могла понять, откуда у нее появляются синяки. В девять лет она сломала руку, но заметили это только через три дня, когда рука опухла. Много лет спустя Кэмерон родила двоих детей, не почувствовав никакой боли во время родов.
«Я не знаю, что такое настоящая боль, – говорит она. – Я вижу, что людям больно, вижу, как они морщатся, знаю, что это стресс, но сама не чувствую ничего такого».
Кэмерон относится к немногочисленной группе людей, которые помогают ученым исследовать генетические основы нашей способности чувствовать боль. Джеймс Кокс, генетик из Университетского колледжа Лондона, и его коллеги изучили ее ДНК и обнаружили две мутации в двух соседних генах, называемых FAAH и FAAH-OUT. Оказалось, что эти мутации препятствуют расщеплению нейромедиатора анандамида, который помогает снижать болевые ощущения. У Кэмерон это органическое соединение содержится в избыточном объеме, защищая ее от боли.
Джеймс Кокс, генетик из Университетского колледжа Лондона занимается изучением людей, подобных Кэмерон, с середины 2000-х, когда он проходил постдокторантуру в Кембриджском университете: его куратор Джеффри Вудс узнал о 10-летнем уличном трюкаче в Пакистане, который мог ходить босиком по раскаленным углям и втыкать кинжалы в руки, не издавая ни единого стона. Заработав деньги, мальчик отправлялся в больницу, чтобы залечить раны.
Коксу и его коллегам удалось проанализировать ДНК шестерых детей из его родовой общины, у которых наблюдалась такая же невосприимчивость к боли. У всех этих детей имелась мутация в гене SCN9A, который участвует в передаче болевых сигналов.
Этот ген кодирует белок, играющий важную роль в передаче сообщений о боли от ноцицептивных нейронов к спинному мозгу. Белок, именуемый Nav1.7, располагается на поверхности нейрона и служит каналом, по которому ионы натрия попадают внутрь клетки, что, в свою очередь, запускает электрические импульсы – собственно, болевой сигнал, – которые распространяются по аксону, нитевидному отростку нейрона, соединяющемуся с другим нейроном в спинном мозге.
В результате мутаций, обнаруженных учеными в гене SCN9A, производится дефектная версия белка Nav1.7, которая не позволяет ионам натрия проникать в ноцицепторы. Ноцицепторы детей из пакистанской общины неспособны проводить болевые сигналы, поэтому те могли жевать язык или ошпариться кипятком, не замечая этого.
Поразительно, не правда ли? Я лично не знаю людей, которым в жизни не приходится покупать обезболивающие.
Здесь еще больше исследований и историй про боль.
В своем блоге Zorkinadventures собираю мужские истории и опыт, делаю интервью с лучшими в своем деле, устраиваю тесты нужных вещей и экипировки. А еще здесь – подробности деятельности редакции National Geographic Россия, где я работаю.
