И все же сдержал я свое обещание: не пришел на подработку в Ольге Васильевне. Да, разобиделась она на меня. Ну а что делать? Был бы я молодым, здоровым парнем, конечно бы подрабатывал. А может, и сутки через сутки бы пахал. Нет, Ольгу мне конечно искренне жалко, ведь в ее смене самая худшая оперативная обстановка. Бригад всегда мизерное количество. Штатного врача-психиатра нет. Тут вообще какое-то загадочное явление происходит: Ольга – человек добрый и порядочный, ни разу никого не подставила, ни на кого не настучала, никакой глупости не сделала. А вот поди ж ты: в ее смене хуже всех.
Вышел я в свою родную четвертую смену, как и положено. Бригад много, а значит на все подряд гонять не будут, ну или почти не будут. Можно и днем подремать и ночью поспать.
Водитель машинку намыл до блеска, мои Гера с Толей проверили имущество, получили все, что надо. А мне остается только в «телевизионке» сидеть и с коллегами трепаться, время от времени отвлекаясь на всякую лабуду из телевизора.
Не вызывали долго, больше часа. Но, ничто не вечно под Луной… Вызовок прилетел как раз в тот момент, когда я приятно задремал под бормотание телевизора. «Адрес такой-то, психоз, учетный, М., 43 г., будут встречать». Понятно все. Это Алексей раздурился, паразит такой. Лечение не получать не желает, вот и стал для него стационар домом родным. Приехали к пятиэтажке-«хрущевке». Сразу к нам подошла пожилая женщина в пальто поверх домашнего халата.
- Чего, - спрашиваю, на этот раз-то случилось?
- Ну чего, всю квартиру топором изрубил, говорит, что ФСБшники опять учения проводят.
А поскольку у меня внутрях не свербило, отправились мы безо всякой полиции в «нехорошую квартиру». А парни мои, чувствую, мандражируют. Уговаривают меня вместе с полицией все сделать. А я не слушаю, топаю себе на четвертый этаж. Входная дверь не заперта, немного приоткрыта. «Алексей! – Кричу - А ну, отзовись!». Ну и выходит к нам детина, ростом не меньше метра восьмидесяти с добродушной физиономией и топором в руке.
- Алексей, уж не нас ли ты зарубить-то собрался? – Спрашиваю, а сам чувствую, как мои фельдшера напряглись.
- Да ты что, старый, разве я вам когда чего плохого делал? – пробасил Алексей. Это я для ФСБшников приготовил, я уж вон их порубил штук двадцать.
- Ты мне, - говорю, - топорик-то, отдай, на всякий случай!
- Да на, держи, только потом верни, а то у меня больше ни одного не осталось.
Слава Богу. Пусть больной и амбалистого вида, зато больше не вооружен и к нам относится хорошо.
В квартиру-то как вошли, а там все изрублено-перерублено, стенка мебельная на полу валяется, телевизор – вдрызг расколочен.
- Ты, - говорю, - на хрена все квартиру-то расхерачил?
- Старый, ну ты же знаешь, что я всю жизнь на ФСБ работал. Я уже весь израненный от их спецопераций, у меня все кости перебиты, одних контузий штук сто было. Сказал им, что все, больше никаких дел с ними не имею. И орденов мне больше не надо, у меня только пятьсот звезд Героя России валяются! А они говорят, раз ты с нами работать не будешь, тогда мы в твоей квартире тренировки будем устраивать. Я их не хотел пускать, а они такими тонкими делаются, как бумага и в квартиру все толпой ворвались. Вот я порубил кое-кого, а остальные смотались!
Лёша если и работал на ФСБ, то только исключительно в своих галлюцинаторно-бредовых образах.
- В общем так, Леша, сейчас поедем в спецбольницу, туда никакие ФСБшники не проникнут. И после выписки ни одна зараза к тебе не сунется. Вот тут я, конечно же, нагло врал. Почти сразу после выписки Леша, как всегда, прекратит принимать лекарства и посещать своего доктора в ПНД. Ну а потом начнутся визиты «ФСБшников», «шпионов» и «представителей всех мировых спецслужб» и, как следствие, крушение квартиры. Мама, на словах, очень хочет отправить его в интернат, но реально ничего для этого не делает.
Поехали безо всяких вязок, наручников и вообще без проблем. Точнее сказать проблема осталась у Лёшиной мамы по приведению в божеский вид изуродованной квартиры. До следующего возвращения сынули-кровиночки.
- Шестая бригада, пишем вызов «Адрес такой-то, психоз, не учетный, М., 39 л.». Подъехали к полузаброшенному домишке. На улице нас с нетерпением встречало абсолютно пропитое существо женского пола, совершенно неопределенного возраста:
- Там это, … у Мишки опять белка, слышь! – прохрипело существо.
- Ну и чего он сейчас делает-то твой Мишка, он хоть не вооруженный?
- Неее, он под кровать смотрит и базарит какую-то х…ню!
Вошли. Нас густо обдало помойной вонью. В единственной жилой комнате с двумя старинными кроватями с панцирными сетками, возле одной из них, на карачках сидел Мишка небритый, опухший мужичок и орал нечеловеческим голосом:
- А ну, вылезай оттуда! Уе….вай на …й, я тебе сказал, иначе сейчас косу принесу и тебя, падлу, всего искромсаю!
- Михаил, - осторожно обратился я к нему.
Мужик поднял на нас мутный взгляд и стал возмущенно объяснять:
- Вы посмотрите, мужики, мне под кровать труп засунули, вонючий, а он еще со мной разговаривает, зовет меня куда-то!
- Давно ли завязал-то? – спрашиваю.
- Да дня два, наверное… Не мужики, вы уж раз приехали, помогите убрать его!
- Так мы и приехали помочь. Давай мы тебя в больничку увезем, а другая бригада от трупа избавится.
- А мне-то на …я в больничку? Я чо, пьяный, что ли? – возмутился Мишка.
- Мишаня, не бузи, иначе вязки наденем! – как непослушному ребенку сказал я ему.
- Ладно, поехали… - нехотя согласился Мишаня.
- Вот и умница, а мы тем временем от трупа избавимся! – обрадовался я согласию больного.
Мишу сдали в наркологию без проблем, а его там приняли как старого знакомца. Все упрашивал не класть его на вязки. Но, учитывая то, что он «увидел» труп под столом врача, вязок ему было не избежать….
Вот и времечко обеда подошло.
- Центральная!
- Слушает Центральная!
- Шестой на Центр пора!
- Приезжайте!
Пообедали не спеша, покурили, полежали…
Вызов пришел перед самой вечерней пересменкой: «Адрес такой-то, психоз, не учетная, Ж., 23 г.». Выехали. Через три минуты отмена вызова и разрешение вернутся на Центр. «Все же есть Бог на свете!» - только проговорил обрадованный водитель, как вдруг прямо по курсу ДТП со сбитым пешеходом. Мужчина, примерно пятьдесят лет. Без сознания. Быстрее грузим в машину. Нда… Сочетанная травма налицо: открытый перелом правой голени, вывих правого плечевого сустава, закрытая черепно-мозговая травма, ушиб головного мозга. Это я назвал то, что было очевидным. А то, что под вопросами, упускаю из-за экономии места и времени. Все сделали по стандарту. Повезли на другой конец города со светомузыкой в Областную больницу. Водитель был вне себя. А я повторил ему общеизвестную скоропомощную мудрость: не расслабляться после крайнего вызова, пока ты не успел доехать на Центр.
Только погрузился в приятный сон, опять «Шестая бригада на вызов!» по громкой связи. «Адрес такой-то, М., 22 г., психоз, не учетный». Приехали. Прекрасно обставленная трехкомнатная квартира. В одной из комнат – синтезатор и микрофон. Там же молодой человек, явно нетрезвый, пытается что-то играть и петь. При нашем появлении прекратил, но старался внимательно и насмешливо смотреть на нас мутно-стеклянными глазами. Оказалось, нас вызвала его мама, ухоженная приятная лицом женщина лет пятидесяти, в зеленом атласном халате.
- Это я вас вызвала! – Начала она хорошо поставленным голосом. – Он как напьется, так начинает на весь дом свои вопли с музыкой. Мне уже перед соседями неудобно! Я с ним уже по-всякому разговаривала, он понимать ничего не хочет! Сделайте ему успокоительное и увезите на пару дней в больницу, чтоб мозги ему там вправили!
- К сожалению, оснований никаких нет. Он находится в состоянии алкогольного опьянения. Пьяных хулиганов успокаивает не «Скорая», а полиция. До свидания!
К величайшему удивлению, дама скандалить не стала, а согласилась на вызов полиции.
- Шестая бригада, останавливаемся, пишем! Адрес такой-то, М., 74 г., психоз, не учетный.
Подъехали к частному дому. Встречает пожилая женщина лет семидесяти. Рассказывает, что дед пил две недели непросыхаючи, гад такой. Вот уже дня три прошло, думала, что все хорошо, вышел из запоя. А у него средь ночи глюки начались. Кажется ему, что весь дом крысы и мыши заполонили. Теперь ходит машет железным совком, уж сервант разбил, цветы все поронял. Понятно, старый с грызунами борется.
Зашли в дом. Дед, как волчок крутится по дому, разгоняя невидимых грызунов. Уговаривать здесь бесполезно. Мои парни быстро надели на него вязки и усадили на стул, крепко придерживая за плечи.
- Смотри, смотри, вон сразу несколько крыс лезет, парни, не видите, что ли? – орал дед.
Я, заметив свободное и чистенькое кресло, сел в него, чтоб начать писать карту вызова. Но не тут-то было! Только я присел, как меня кто-то очень чувствительно укусил за задницу. В те доли секунды, пока я вскакивал с кресла, в голове пронеслись две прямо противоположные мысли: либо «белка» заразна, либо мистика – это реальность. Зад ощупал, а у меня, оказывается, там иголки от кактуса торчали. Бабка и мои парни смеются, аж приседают со смеху. Оказывается, как получилось-то? Дед кактус уронил прямо на кресло, бабка поставила колючую прелесть на место, но иголки на кресле так и остались. Вот и воткнулись они в меня. Деда в наркологию отправили.
Потом, во избежание заражения, парни тщательно мазали мою задницу йодом и опять ржали. Вот и сменка кончилась, а радости-то особой и нет. Ладно, как в песне поется «Все пройдет, и печаль и радость…». К счастью, никаких ужасных воспалительных процессов не последовало. И это уже радость!
PS Все имена, фамилии, отчества изменены
