Ужасно злой доктор

В милицию Виктор пришёл по зову сердца и отдела кадров УВД. Кандидатом он был образцовым: спортсмен-гиревик, комсомолец, достойно отслуживший в рядах Советской Армии. Биографию имел чистую, аки слеза младенца, и захочешь не придерёшься. Мать пыталась отговаривать, мол, опасно, тяжело, ответственность большая, а платят мало. Но Виктор остался непреклонным. Он не забивал себе голову идейной шелухой, не мечтал охранять покой граждан и стоять на страже социалистической законности. Его соображения были сугубо практичными, приземлёнными...

«Я вам устрою… Я вам сделаю… Я вам так сделаю, что… За всё ответите…» – чуть слышно бормотал Виктор Алексеевич, лёжа в постели. Со стороны мы бы увидели немощного, страшно худого человека, доживавшего последние деньки. Но внешность, как известно, обманчива. Жалкая оболочка скрывала под собой благородного мстителя, непримиримого и бескомпромиссного. Ругал себя Виктор Алексеевич, каялся до слёз. Нет, грехи тут совершенно ни при чём, ибо не совершал он ничего такого. Причина в другом заключалась. Не там он искал источник своих бед и потрясений...

Профессиональное чутьё – способность ценная, с этим вряд ли поспоришь. И всё-таки слепо ему доверяться тоже не стоит. Взять, хотя бы, мою психиатрическую чуйку. В основном она исправно работает, грех жаловаться. Но порой и сбои даёт, словно испорченный металлоискатель. К примеру, знаешь человека, общаешься с ним, никаких тревожных сигналов не чувствуешь. И потом, неожиданно для себя, видишь его раздавленным психическим недугом. Бывает и наоборот, чуйка звенит, верещит оглушительно, мол, безнадёжен...

Несметно число тех, кто без дури в голове жить не может. Одни её специально потребляют, другие своей внутренней довольствуются. Так или иначе, здесь всё предельно ясно, общеизвестно и удивляться нечему. А ещё существует другой, крайне малочисленный тип людей, являющихся дураками поневоле. Речь пойдёт о нас с Фёдором. Порознь мы хоть и не образцы разумности, но уж точно мальчики послушные и безвредные. Когда же начинаем что-то совместное, всё, тушите свет. Дурь или одурь, как ни назови, заполняет головы помимо воли...

Откровенно говоря, надоело мне писать о деменции и всём, с нею связанном. Эта тема уже в печёнках сидит, изжогу вызывает. Обычно каждый новый очерк я довольно легко начинаю, без пробуксовок. Но сейчас такое чувство, будто пытаюсь заглохший мотор завести. Тем не менее, события последних дней таковы, что не оставишь их без внимания. Речь вновь пойдёт о моей соседке Альбине Петровне, которая сейчас лечится в психиатрическом стационаре. А прежде чем перейти к существу, должен чистосердечно признаться в своей грубой неточности...

Женскую непредсказуемость, сочетающуюся со, скажем так, своеобразной логикой, поэтически называют «загадочностью». Этой теме много всего посвящено: фильмы, поэзия и проза, научные и псевдонаучные исследования. Жизни не хватит, чтобы всё перечитать-пересмотреть. Но лично у меня нет такой задачи. И вообще, совсем не хочется погружаться в столь неоднозначную щепетильную тему. Поэтому решительно откажусь от каких бы то ни было обобщений и коснусь лишь своей супруги, стараясь не выходить за рамки человеческой этики...

Можно сколько угодно витийствовать и изощряться в словесной эквилибристике, но факт остаётся фактом: старость – это закат жизни. Уж таков закон мироздания, его не изменишь, поправки не внесёшь. Перед ним мы все равны и никого из нас он не минует. Однако закат бывает разным. У одних он ясный и безоблачный, у других – штормовой, болезненно разбивающий жизнь на осколки, у третьих – мутно-туманный, пугающий непонятностью и неизвестностью. Лично мне последний вариант кажется наиболее страшным. Ибо это не что иное, как деменция...

Жадность – черта нехорошая. Да что уж там миндальничать, самая она, что ни на есть препоганая. Человек, вечно ищущий халяву, готовый душу за неё продать, вряд ли заслуживает уважения. Окружающие к таким презрительно относятся. Лично я этим не страдаю, во всяком случае, хронически. А вот острые приступы, чего греха таить, изредка случаются. При этом всякий раз получаю от судьбы наказание. Даёт она мне пенделя, мол, прекрати, не жадничай, имей совесть! После того, как всё уляжется, опять дурить начинаю...

Лично я твёрдо убеждён: между работой и личной жизнью должна быть чёткая граница. На мой взгляд, как-то не совсем хорошо постоянно находиться «при исполнении». Этак можно невроз схлопотать, а то и вовсе рехнуться. Однако сразу должен признаться: всё вышесказанное является пустословием, которому грош цена. Не получается у меня провести такую границу, не знаю, как это сделать. Многие коллеги за пределами работы скрывают свою принадлежность к медицине. Да и я перед посторонними её не афиширую. А вот со знакомыми куда сложней...

Болезни обрушились внезапно и вероломно. Хотя по-другому и не бывает. Не присылают нам письменных извещений, мол, завтра, в восемь ноль-ноль, ваше здоровье пошатнётся. Если заметили, я каждый год рассказываю одну и ту же историю, как мою супругу мошка в глаз укусила, отчего фингал нарисовался. Не у мошки, у супруги. Не любит она репеллентами пользоваться, вот и страдает. В тот день было не жарко, приятный ветерок подувал, благодать, да и только! Мы мирно ковырялись в огороде, как вдруг Ирина панически воскликнула: – Юра, меня укусили! Ой, как жжёт! – Эка невидаль, – флегматично ответил я...

Давеча спросили меня в комментариях, мол, вы огородничаете ради дохода или это у вас хобби такое? Как и подобает старому зануде, ответ начну издалека. Мы, дачники-огородники, публика неоднородная и условно делимся на три больших группы. В первую входят те, кем движет лишь меркантильный интерес, безо всякой идиллической шелухи. Урожай для них равнозначен материальной выгоде. И ради неё, такой желанной, они готовы поступиться всем, даже собственным здоровьем, а то и жизнью. Ко второй относятся страстные любители садово-огородного хозяйства...

И разверзлись хляби небесные. И никак обратно не заверзнутся. В начале мая по-осеннему нудно моросило, теперь же льёт жестоко и остервенело с небольшими перерывами. Сравнить бы сие непотребство с тропическими ливнями, да не получится, ведь они тёплые. А тут холод собачий, ветер противный, если промокнешь - всенепременно простынешь. Наше с Фёдором открытие сезонов оказалось фальстартом. О дачной жизни, регулярных походах в лес пока нечего и мечтать. Раньше в это время уже вовсю занимались посевами-посадками...