Автор - Марк Хамитов.
Вообще, когда всякие племена германцев разделывали между собой куски бывших западных римских провинций, никто не ставил себе цель истребить римских патрициев. Более того, многие из варваров старались сохранить римскую бюрократию и подружиться с местной знатью. Несмотря на это, никаких Цезарей, Аппиев или Корнелиев до наших времён, или хотя бы до средневековья не осталось, и на это есть несколько причин.
Во-первых, наследственная римская аристократия себя изжила. Начался этот декаданс ещё в последних мучительных годах республики, когда закостенелых и мудрых оптиматов начали заменять молодые и амбициозные популяры. Популяры добились огромных успехов в политике благодаря поддержке народа, чьи интересы по мере собственной выгоды они старались представлять. В результате этого всего в политику выходит всё больше и больше плебеев, самых настоящих ноунеймов, которые выбили себе место под солнцем сами или же под чьим-то покровительством. После двух гражданских войн, и наконец, воцарения первого императора самых родовитых и консервативных аристократов осталось мало, их резали сначала при Цезаре, затем при Октавии, а на их место пришли “новые люди”, военачальники и друзья императора. В конечном итоге, когда власть императора в Риме стала неоспоримой, древние фамилии потеряли свою значимость, они больше не были не вершителями судеб, уступив эту роль сначала местным губернаторам, а затем и влиятельным военачальникам. Отсюда и получается, что чем мы ближе к пятому веку, тем больше вырисовываются всякие Мартинианы, Нумерии и Пупиены.
Во-вторых, римских аристократов поглотила и переварила аристократия племенная. Хоть некоторые из бывших патрициев сохранили за собой виллы или целое хозяйство, новым правителям из числа варваров они были малоинтересны в плане пользы. Местный бюрократ из простонародья, или же головорез из собственного племени рексу варваров был всегда полезнее старого патриция. Однако, патриции все же обладали каким-никаким почетом, а потому смешанные браки между римлянами и германцами стали обыденностью. Самый простой пример – брак между вандальским королём Гунерихом и Евдокией, дочерью императора Валентиниана Третьего. Как и в Средневековье (да и не только), брак был не по любви, а ради укрепления союза между вандалами и Римом.
Ну и в-третьих, на территории бывшей Западной Римской империи спустились тёмные века. Новые патриции перестали появляться, а учёт оставшихся вести было некому. Помимо вышеперечисленных процессов, что случилось с римскими патрициями утверждать сложно, ибо записей о том временном промежутке у нас не шибко много.
Из всего этого вывод простой – римский нобилитет пожрал долгоносик. Самые родовитые вымерли, а оставшиеся влились в новое, варварское общество, и вместе с ним начали строить новый путь к империуму. По сей день, есть несколько дворянских семей из Италии, которые заявляют, что их корни ведут аж по самую античность. Лучше всего ситуацию с этими семьями описывает приведенный случай.
Во время подписания Толетинскиго мира, положившего конец войне между Первой Французской республикой и Папским государством, Наполеон решил поболтать с одним из представителей Папы, Франческо Массимо, главой семьи Массимо. Массимо основателем своего рода считали Квинта Фабия Максима, римского военачальника бородатых республиканских времён, объявившего войну Карфагену. Когда Наполеон спросил у Франческо, правда ли это, маркиз ответил, что доказать это не может, и это всего лишь слух, который передавался от поколения к поколению в семье Массимо уже как 1200 лет.
