В последнее время набирает все большую популярность теория о том, что монголо-татарского нашествия не было, а все разрушения на Руси связанны с гражданской войной между князьями (или с насильственным крещением Руси - кому как нравиться). В пользу этой теории они приводят различные аргументы, главным из которых является утверждение об отсутствии у кочевников мощной металлургической базы, которая бы обеспечивала орды завоевателей всем необходимым. Но те, кто знаком с археологией Великой Степи, знают - это утверждение в корне неверно.
Первые находки.
В XVll веке в Забайкалье пришли русские землепроходцы. От всех регионов Сибири Забайкалье отличалось тем, что здесь землепроходцы искали не только и не столько "мягкую рухлядь" (пушнину), сколько серебряную руду, которой, по слухам, было так богато Забайкалье. Первые поиски серебра окончились провалом - копая ямы где попало, казаки ничего не нашли. Отдохнув и присмотревшись к окружающей реальности, землепроходцы обратили внимание на отвалы породы, зияющие дыры в земле, остатки плавильных печей и начали копать в этих местах. На этот раз удача им улыбнулась - серебро (и не только) было, наконец, найдено. Так были открыты Нерчинские серебро-свинцовые рудники, Курунзулайское полиметаллическое месторождение и ряд других источников полезных ископаемых. В дальнейшем археология и геология прочно шли рука об руку друг с другом: археологи своими открытиями указывали геологам на месторождения полезных ископаемых, а геологи в ходе изыскательских работ пополняли археологические коллекции новыми артефактами.
Устройство копей Чингисхана.
В восточно-сибирских степях с металлом познакомились в середине ll тысячелетия до н. э. Поначалу его разработки представляли собой мелкие шахты, получившие народное название "копанки". Малый объем выработки компенсировала малая потребность в металле (камень пока прочно удерживал свои позиции), но время шло, люди осваивали все более сложные и производительные формы обработки металлов (меди и олова, позже - железа), у кочевников появилась знать, положившая глаз на на известные с незапамятных времён, но до поры особо никому не нужные золото и серебро. Резко возросший спрос стимулировал рост предложения, которое поначалу компенсировалось множественностью "копанок", но в скором времени руда с поверхности и верхних слоев земли оказалась полностью выбранной и кочевникам пришлось идти на новые ухищрения для добычи металла.
Выход из кризиса нехватки металла был найден просто: наиболее производительные "копанки" продолжали копать в глубину, превращая в самые настоящие шахты. Древние шахты были очень продуктивны, ещё бы: поиском руды и работами по ее добыче занимались выделившиеся к тому времени в отдельное сословие (даже более того - тайный орден) рудознатцы, способные по ничтожным признакам - цвету песка, мелким камешкам, даже по растущей траве определить богатую на металл жилу. Конечно, в древности и средневековье знали и другой способ добычи полезных ископаемых - открытые разработки (карьеры), но металла кочевникам для производства оружия, орудий труда, украшений, бытовых нужд и для нужд торговли надо было много, а сооружение большого карьера требовало огромного количества рабочих рук (техники и взрывчатки в те времена не знали), поэтому шахты остались основным способом добычи металла и останутся им до тех пор, пока человечеству будут требоваться полезные ископаемые.
Сами шахты были обустроены на совесть, ведь работами на них руководили лучшие умы своего времени. Шахта обычно начиналась ямами-закопушками, затем углубившись по падению залежи на 6–8 метров, проходил воронкообразный, слегка наклоненный и сужающийся книзу ствол, а по прожилкам – штреки, крепившиеся брёвнами лиственницы без особого риска, что дерево сгниет - древесина лиственницы вообще бессмертна, да и штреки древние рудознатцы прокладывали в тех местах, где была наименьшая влажность. Глубина шахт в среднем была 10–14 метров, но некоторые достигали значительных размеров. В самих шахтах рудознатцами для повышения эффективности работы шахтеров были оборудованы сложные системы вентиляции и жилища для них, освещение осуществлялось сначала с помощью вставленных в стену сосновых лучин, позже - с помощью специальных глиняных светильников.
Сложной проблемой оставалась транспортировка добытой руды на поверхность и далее к местам глубокой переработки (плавильные печи и кузницы редко размещались рядом с местами добычи металла, что и понятно - шахты находились в глухих местах, вдали от кочевий, к тому же они привлекали активное внимание со стороны потенциального противника). Первое время транспортировкой руды из шахт на поверхность и далее занимались специальные носильщики, но время шло, объем добываемой руды рос, а рабочих рук на шахтах стало остро не хватать. Тогда, специально для работы на шахтах, кочевники вывели новую породу домашнего скота - мулов - гибридов осла и кобылы (использовать лошадей для такой работы все кочевники считали варварством, а кулан - дикий азиатский осел - приручению не поддается из-за слишком агрессивного нрава).
Размеры добычи впечатляют даже по нашим временам, так, на одном только Курунзулаевском месторождении древними людьми было от 2 до 5 миллиардов кубометров медной и железной руды (при этом месторождение успешно разрабатывается по сию пору), более того - в Курунзулае добывали и вольфрам, который использовался в качестве легирующей добавки к бронзе и стали, но как древние мастера получали самый тугоплавкий металл на Земле - загадка.
Работа на копях.
Работа в шахтах была очень тяжёлой, поэтому добровольно туда никто не шел (хотя и такие попадались). Для работы на шахтах кочевники массово применяли рабов - пленников, должников, преступников, детей и дочерей рабов, а позже - и больных уровской болезнью (эндемичным заболеванием, вызванным избытком стронция в окружающей среде).
Условия работы на шахтах были адские. Горняки месяцами напролет кололи породу, добывая руду и оттаскивая ее на поверхность. Попавший на шахту, можно сказать, умирал заживо: он больше никогда не видел солнечного света, да и смерть была в забоях постоянной гостьей, являясь то в виде плохой пищи и воды, то в виде обвала или отравления горными газами, то в виде отравления ртутью или свинцом, то в виде страшных спутников душных, запыленных помещений - силикоза и туберкулёза (последний, как и любое другое инфекционное заболевание, вызывал у горняков настоящий ужас, ведь неизбежно возникающая в таких случаях эпидемия за несколько дней превращала горную выработку в братскую могилу).
Единственным преимуществом тех рабов кочевников, которые работали в шахтах, было то, что надсмотрщики тут меньше лютовали и реже применяли телесные наказания, поступая так не из гуманных, а из экономических соображений: рабы стоили дорого, а без них горнодобывающая индустрия, основанная исключительно на применении ручного труда, могла тут же рухнуть. В результате получался замкнутый круг: большое количество добытого металла позволяло вести кочевникам крупномасштабные завоевательные войны, захватывая все больше рабов, которые добывали на шахтах ещё больше металла, провоцируя новые завоевания и далее до бесконечности.
Конец и второе рождение.
К XV веку в результате постоянных военных разгромов и междоусобиц кочевники Забайкалья сильно деградировали в своем развитии, но сильнее всех досталось горнодобывающей отрасли, которая была полностью уничтожена. Буряты и эвенки уже не могли пользоваться горными выработками своих предшественников, но к их услугам оказались отвалы породы, отправленной в мусор при добыче руды в шахте, из которой они выплавляли металл для своих нужд до XVIl века, когда сюда пришли русские землепроходцы.
