Сонни энд Шер весьма органично вошли в богемно-цыганский образ, к которому традиционно неравнодушны народы Восточной Европы.
Песни дуэта сделались фоном сентиментальных сцен в кино, подобно классическим романсам или таборной лирики, придуманной в годы нэпа.
Причем, зрителю без разницы кто их исполняет. Как те же «Очи черные» или «Дорогой длинною», они моментально превращают демократичную кафешку в приют эмигрантов. Полюбуйтесь на знаменитый танец Нахапетова в культовом фильме «Влюбленные» под Little Man в исполнении Джеймса Ласта.
Хиты и просто удачные вещи этих американцев звучат как болгарская или югославская эстрада без той натужной пародийности, с какою принято изображать славян в заокеанском кинематографе.
Неудивительно, что и упомянутый «Человечек» был более известен у нас в исполнении Радмилы Караклаич, нежели в оригинале, а Bang Bang, соответственно, Лили Ивановой. Да и на основных шлягерах самобытной Марыли Родович лежит печать условно кочевой романтики Gypsies, Tramps and Thieves и Love Don't Come.
Выражаясь фигурально, Сонни энд Шер, подобно статуе Свободы, не покидая пьедестала, проникали в умы и жилища самых разных людей, формируя их настроение, раскрашивая сценки, о которых те будут вспоминать всю жизнь, ни разу не увидев колоритную чету на качественном фото.
«А помнишь, еще были две сестрички – лукаво интересовался один пьяница-телемастер, проверяя мою эрудицию. – Соня и Шер?
Попробуем дистанцироваться от первоисточника, чтобы уловить ценные, подчас неуловимые нюансы, привнесенные европейскими артистами в простые, как всё великое, песенки Сонни Боно.
LA RAGAZZA 77 – IL BEAT COS’E?
Челентано к биту и «волосатикам» (капеллони) относился неоднозначно. Тем не менее, «чувиха-77» пытается повторить формулу «девушки Клана Челентано», которую звали, кажется, Милена Канту. «Черногорочка», как любил уточнить один покойный любитель «итальянцев», скорей всего, взяв эту подробность с потолка, вместе с паутиной. По идее число 77 намекает на образ грядущего. Однако обе «гостьи из будущего» крепко застряли во все более далеком прошлом, куда стремится душа, недовольная современным миром мутантов.
Вариант получился очень итальянским, в той же мере, в какой инструментальная версия Beat Goes On воплощает собой стопроцентный, беспримесный американизм в The Doors и Steppenwolf.
Вероятно, по этой причине она и оставалась долгие годы позывным программы Now Music USA, а затем и радио-шоу Графа Хортицы.
*
JAMES LAST – LITTLE MAN
Наряду с «Ла бостеллой» Хази Остервальда, эту оркестровую версию крутили так часто и по радио и в телевизоре, что за нею, закономерно, нарисовался абстрактный призрак «советского композитора». В каком-то смысле этот «Человечек» стал чем-то вроде El Bimbo конца шестидесятых, то есть, предпоследним в ряду всенародно любимых шлягеров без текста, таких, как финский танец леткис или «Крестный отец, которого кто только не пытал и не мучил своим электроутюгом.
Джеймс Ласт, как никто другой, умел имитировать карнавальную обстановку в тесноте и вакууме. Умел наполнить пустоту праздничной толпой готовых на всё невидимок.
*
IAN HUNTER – LAUGH AT ME
Разумеется, мистер Хантер – ровесник Челентано, никакой не «югослав» и не «болгарин». Хотя крупица Марьяновича в его интонации присутствует. Не удивительно – оба великолепно, пускай и в ущерб нотной точности, со сцены звучат великолепно.
Англичанин он. Причем, коренной. Но долгие годы подвизался в Италии, где выпустил диск Doc Thomas Band, за которым, теоретически, должны охотиться троекуровские ищейки, но, по-моему, давно этого не делают. Помню только, что свой я продал дорого.
Любовь Иэна Хантера к вокалу Сонни Боно в свое время стала для меня приятным открытием. Оба артиста крепко пропитаны Диланом, но не как имитаторы, а, скорее, как мастера одной, пускай на любителя, но – школы.
Хантер поступил благородно, воскресив этот пародийный манифест модника-бунтаря, создание которого наш журналист Феофанов описал лучше всех: Сонни садится за рояль – и боевик готов.
Кстати, мелодия, вернее, структура этой славной вещи слегка напоминает Femme Fatale, написанную Лу Ридом для Нико – этой «Венеры Ильской» нордического декаданса.
*
PATTI PRAVO – RAGAZZO TRISTE
Третья, известнейшая вещь голосистой и сексапильной итальянки, наряду с Il Paradiso от Лучо Баттисти, и «Куклой», которую у нас пела незабвенная Тамара Миансарова.
В дальнейшем Патти Право выпустит жутковатую версию «Усталого ковбоя» - так у нас для краткости именовали A Cowboy's Work Is Never Done, использованную кем-то из фигуристов.
Сколько подробностей чужой и далекой жизни каких-то марсиан.
И еще одна из них – строго говоря, наиболее четким аналогом Шер по-итальянски, была все-таки не Патти Право, а «сеньорита Подбородок» - Катарина Казелли.
*
ОРКЕСТР ПОЛЯ МОРИА – МАМА
Еще один чрезвычайно удачный пример «советизации» западного продукта, причем, с благороднейшей целью, которая, как известно, оправдывает многое.
Если бы Марлен Хуциев не вмонтировал её в финальную часть кинодрамы «Был месяц май», никто бы не обратил внимания на этот депрессивный реквием, написанный улыбчивым итальянцем, который признавался, что знает всего шесть аккордов. И было в нем что-то от Ролана Быкова – в этом «человечке». Говорю как фен с полувековым стажем.
Иногда судьба произведения полностью зависит не от качества, а от контекста. В данном случае оба фактора вне критики.
👉 Бесполезные Ископаемые Графа Хортицы
Telegram I Дзен I «Бесполезные ископаемые» VК
Далее читайте и слушайте:
* Иногда слова только мешают
* Пять случаев исчезновения из мира
* О тех, кто рядом
