Каждый пытался это сделать хотя бы раз. Кому-то удалось. Кому-то казалось, что удалось, а теперь не кажется. Кто-то так и не разобрался в происшедшем, и с тех пор ищет малейшего повода, чтобы заправиться перед новым стартом. Иногда, все перечисленные типы сочетаются в одном и том же человеке, которому не хватает времени и денег на модного аналитика. Впрочем, это люди, а с песнями всё гораздо проще, ибо каждая из них – шедевр.
DEMIS ROUSSOS – LOST IN A DREAM
В своем сентиментально-оптимистичном отчете о пребывании там, где нас, по крайней мере, частично, нет, Демис держится солидно, как оперный гигант. Кто бы мог подумать, в те семидесятые, когда все – даже стыковка «Союза» с «Аполлоном», было так легкодоступно, что со временем самые банальные для тех лет приемы соула и арта сделают из этой песенки островок неимоверно притягательной экзотики, о которой рабы современности могут только мечтать, да и то как-то криво.
*
HAIR – WALKING IN SPACE
Этот, наиболее далекий от «бродвейской» стилистики, сегмент великого мюзикла, в своё время, по горячим следам, превосходно сыграл джазовый гитарист-эклектик Барни Кессел. И все-таки, в данной «пентаграмме» мы предпочли ему «отлежавшийся» скор к запоздалой киноверсии Формана, где многие арии прозвучали неожиданно свежо и современно. В том числе и эта маленькая пародийная одиссея хиппующего несмышленыша.
*
STONES – IN ANOTHER LAND
На третьем году стабильной популярности, Джаггер и Ричардс наконец-то позволили высказаться старейшему участнику квинтета, который, дорожа возможностью, проявил оригинальность, не выходя за рамки психоделических клише и штампов барокко. Вступление клавесина бьет в точку каждой клавише, напоминая «Мясоедовскую». Но далее мы попадаем в места, о которых давно сказано лучше нас – не тот это город, и полночь не та….
*
LUCCIO BATTISTI – I GIARDINI DI MARZO
Об этой песне я говорю и думаю две трети уже прожитой, увы, жизни. В основном, естественно, про себя. Называя её вариантом Space Oddity, где майор Том остается на земле, внутренним монологом отвергнутого космонавта, любовника, поэта. Человек на грани, как сейчас модно говорить, самоуничтожения, открывает в себе богатейшую вселенную, испытывая заведомую робость перед жизнью в натуральном мире. Но первый образ, возникающий на его мысленном экране – фигура толстовского «мороженика», который сопровождает Анну Каренину, перед её телепортацией в неизвестность.
*
DALIDA – JE PARS
Она поет об уходе в иные края без тени тоски, свойственной запискам самоубийц, с намеком на сочувствие. И все-таки это тоже своего рода веселая репетиция того, что произойдет с великой певицей сорок лет спустя. Но, пока Далида счастлива. Она, извиняюсь за бестактность, еще даже не начала седеть. Впрочем, надо быть идиотом, выискивая изъяны в этом совершенном образе.
Синьорина ликует как юный космонавт. Вероятно, сознавая свое бессмертие, потому что смертна только гражданка Джильотти, а чудо по имени Далида будет безотказно срабатывать, покуда жив её последний поклонник.
Песня, естественно, американская. Так надежнее, и в техническом и в идейном смысле. Используя хрущевские носители, можно приземлиться на Колыме.
Существует ранний живой вариант «Я ухожу» - прекрасный гибрид «Кабачка 13 стульев» с «Сумеречной зоной». Его вы без проблем отыщете сами. Пароль прежний - «не надо упрямиться» и т.д
👉 Бесполезные Ископаемые Графа Хортицы
Далее читайте и слушайте:
* О тех, кто рядом
* Пять песен о делах сердечных
* "Пальцы дней"
* Пять жестоких романсов в блюзовых тонах
* Семь ступеней в темноту