Вы вот думаете, я только и думаю о том, чтобы пожрать, да? (на самом деле, конечно, думаю, но не будем о больном!). Вроде как я люпином недовольна, всё мне кукурузу подавай, да подсолнечник. А ведь я-то в первую очередь не о себе любимой пекусь!
Нет, с одной стороны пекусь, разумеется. И вообще вот этот подход, когда «наденьте противогаз сначала на себя, а потом на ребенка» мне очень импонирует. И вообще, кстати говоря, противогаз мне даже идет!
Но с другой-то стороны – яжмать! И даже не со стороны, допустим, спины или, простихоспаде, пуза, а внутри. И даже где-то не очень глубоко.
И самое главное, что яжмать просыпается очень избирательно. Когда, например, отпрыск приносит, поганец, двойку и надо бы поругаться – она спит, а мне самой лень. Или, допустим, ребенок в полночь сообщает, что едет завтра на велике с приятелем на рыбалку в четыре утра, и надо бы «что-нибудь с собой взять поесть». Тут яжмать должна,
во-первых, разораться, что «с ума сошёл, в четыре утра?! А спать ты когда собираешься?!»
во-вторых, необходимо распереживаться до головной боли о том, что «речка – это далеко, опасно, страшно, темно, он может утонуть, не доехать, умереть с голоду, поймать себя на крючок» и придумать ещё пару десятков других опасностей.
Но яжмать, зараза, снова спит! А я без неё не справляюсь со своей ролью. Поэтому вслух говорю:
- Чего это, интересно, тебе надо поесть?
- Ну, колбасы там… Бутеров каких-нибудь…
- Колбасы – это бы хорошо, конечно. А ты купил?
- Нет…
- Ты же ходил за чем-то в магазин!
- Я за прикормкой ходил! И за опарышами!
- Ну, что я могу тебе сказать… Прикормка – это же жмых, ты говорил? Вот его и погрызёшь. В войну люди ремни кожаные варили и ели, а жмых – это ещё и витамины, и клетчатка. Я спать.
И присоединяюсь к яжматери. Сквозь сон слышу, что он всё-таки чем-то в холодильнике гремит, и мне даже интересно, чего он там найдёт такого, о чём я не знаю. Но наутро узнаю, что это он, оказывается, там опарышей прятал.
Опарыши! В моём холодильнике! (но это тоже отдельная история, о которой я пока говорить не готова)
Мотя тоже хочет спать и нетерпеливо топчется на пороге кухни, ожидая, когда же ребёнок, наконец, изволит его почесать.
И ведь что самое удивительное – он-таки встаёт в четыре утра! В четыре! Хотя в другие дни я с трудом распинываю его к обеду. К моему обеду, разумеется.
Недовольный Мотя, разбуженный среди ночи, приходит досыпать ко мне. Но со мной ему неудобно. Он толкается, храпит, отжимает у меня одеяло.
- Ей-богу, Мотя, ты хуже постороннего мужика!
Мотя открывает глаз, смотрит в потолок. Закрывает глаз обратно.
Ребенок к обеду вваливается довольный, грязный и слегка вонючий. И очень мокрый.
- В речку свалился, что ли?!
- Угу, - счастливый мальчик с клёкотом хлещет чай прямо из носика. – Там камыши, я полез…
- Отлично. Бабушке только не говори!
- Я что, дебил?!
- В зеркало посмотри. Есть хочешь?
- Не… я булку какую-то купил по пути.
- Рыбы хоть поймали?
- Ну… как тебе сказать…
- Понятно.
Встать до рассвета! Просидеть на берегу реки ВОСЕМЬ часов ради ошалевшей рыбёшки размером с мой мизинец?! А потом расчувствоваться и отпустить её «к маме». Не, я точно не рыболов. Хотя отчасти я его понимаю. Я много чего могу понять. Кроме опарышей в холодильнике.
Впрочем, ради справедливости скажу, что один раз он всё-таки привёз рыбу.
- Вот! – торжествующе крикнул сын с порога. – Ты хотела рыбы – я привёз!
- Я хотела рыбы?! Ты совсем, что ли?!
- Ну, ты же спрашивала, нафига я туда мотаюсь, если даже жалкой рыбёшки не привожу, хотя бы вот им, - и сын отпихнул ногой лезущего Мотю.
- Это был риторический вопрос!!!
- Ну, надо было тогда об этом и сказать, что риторический.
И наследник достал из рюкзака пакет с вот этим:
Глядя на улов, я вспомнила анекдот: «- Ну что, как рыбалка, клёв был? – Был! Мелкую рыбку мы выпускали, а крупную складывали в баночку из-под майонеза».
Коты, хотя анекдота этого не слышали, к рыбе отнеслись презрительно и даже с некоторым подозрением. Так и выкинули.
Ну вот. Опять не туда меня унесло. И даже не про котов. Ну ладно. Это у меня часто бывает.
